Карл Мёрк и отдел «Q». Книги 1-7

— Говоришь, вас прислал Харди Хеннингсен? — раздался голос Хюттестеда, который подтянулся поближе к купюре. — Уж не вы ли его тогда так подставили? Я хорошо помню, что там был какой–то Карл Мёрк. Вас, кажется, так зовут? Это же вы использовали одного из товарищей как прикрытие, спрятались под Харди Хеннингсеном и притворились мертвым.

По спине Карла продрало морозом, словно дохнуло полярным холодом. Откуда этот тип вывел такое заключение? Все внутреннее расследование проходило в закрытом режиме. Никто даже намеком не высказывал ничего, что могло навести на такие выводы.

— Ты нарочно так говоришь, чтобы я схватил тебя за шиворот и размазал по стене и тебе было потом о чем написать статейку в следующий номер? — Карл надвинулся на журналиста, и Хюттестед быстро отвел глаза, сделав вид, что смотрит только на купюру. — Лучшего товарища, чем был Харди Хеннингсен, нельзя себе представить. Я бы отдал за него жизнь, если б мог. Ты это понял?

Хюттестед послал своим коллегам торжествующий взгляд. Вот и готов заголовок для следующего номера, и Карл выбран жертвой. Вот уж чертово невезение! Не хватало только сюда еще фотографа, чтобы запечатлеть этот момент. Пока не поздно, надо отсюда убираться.

— Дашь тысчонку, если я скажу, кто из фотографов специализировался на Мерете Люнггор?

— А какой мне от этого прок?

— Не знаю. Может, и пригодится. Или ты не полицейский? Можешь позволить себе разбрасываться подсказками?

— И кто же это?

— Попробуй поговорить с Йонасом.

— С Йонасом? А как его дальше?

Тысячная купюра маячила всего в десяти сантиметрах от жадных рук Хюттестеда.

— Йонас Хесс.

— И где его искать? Он сейчас здесь, в редакции?

— Таких, как Йонас Хесс, у нас не берут в штат. Посмотри его по телефонной книге.

Карл записал имя и молниеносным движением спрятал купюру в карман. Все равно этот дурак напишет о нем в следующем номере. Кроме того, Карл в жизни никогда не покупал информацию за деньги, а Хюттестед не настолько важная птица, чтобы ради него изменять своим принципам.

— Ты готов был отдать жизнь за Харди Хеннингсена? — крикнул вслед удаляющемуся сквозь строй Карлу Хюттестед. — Что ж ты этого не сделал тогда?

Адрес Йонаса Хесса Карл получил внизу у портье. Такси доставило его на Вайландс–алле и высадило возле крохотного оштукатуренного домика, занесенного песками времени в виде излишков общественного благосостояния: старых велосипедов, треснутых аквариумов и стеклянных баллонов, оставшихся как память о старинном домашнем пивоварении, истлевших кусков брезента, которые уже не прикрывали гнилых досок, кучи бутылок и всякого другого хлама. Очевидно, владелец домика был одним из тех многочисленных персонажей, которым требовалась помощь какой–нибудь из неимоверно размножившихся программ по обустройству жилища, заполонивших все телевизионные каналы. Здесь пригодилась бы помощь даже самого незаметного садового дизайнера.

Валяющийся на земле велосипед и негромкое мурлыканье радиоприемника за немытыми окнами подсказывали, что внутри кто–то есть. Нажав на кнопку звонка, Карл упорно удерживал ее, пока палец не онемел.

— Заткнись ты, что ли, и прекрати трезвонить! — послышалось наконец из дома.

Дверь открыл человек с красным лицом, несущим все признаки сильного похмелья, и стал вглядываться в Карла, щурясь от слепящего солнца.

— Черт, это сколько же сейчас времени? — спросил он и, отпустив ручку двери, снова скрылся в доме.

Чтобы последовать за ним, вряд ли требовался судебный ордер. Вид у комнаты был такой, какой бывает в фильмах катастроф после падения кометы, расколовшей земной шар. Обитатель дома со вздохом облегчения плюхнулся на просиженный диван, схватил бутылку виски и отхлебнул прямо из горлышка, пытаясь в то же время краем глаза следить за Карлом.

Опыт подсказывал гостю, что в лице этого субъекта ему достался далеко не идеальный свидетель.

В надежде, что это поднимет ему настроение, он передал хозяину дома привет от Пелле Хюттестеда и в ответ услышал:

— Он мне денег должен.

Карл собрался было предъявить полицейских жетон, но передумал.

— Я работаю в особом отделе полиции, который занимается неразгаданными делами, где пострадали люди, — проговорил он.

Такое уж, наверное, никого не могло напугать. Хесс на секунду опустил бутылку. Возможно, эта фраза была слишком длинной для его понимания.

— Я пришел по поводу Мереты Люнггор, — сделал Карл новую попытку. — Я знаю, что ты на ней, так сказать, специализировался.

Хозяин дома попытался улыбнуться, но помешала кислая отрыжка.

— Мало кто это знает, — отозвался он. — Ну и что там насчет нее?

— Нет ли у тебя неопубликованных фотографий Мереты?

Выдавив из себя подобие ухмылки, фотограф подался ему навстречу:

— Заткнулся бы лучше, чем спрашивать глупости. Да у меня их, поди, все десять тысяч.

— Десять тысяч! Это действительно много.

— Слушай сюда! — Он выставил перед собой растопыренную пятерню. — По две–три пленки через день в течение двух–трех лет — это сколько получается снимков?

— Наверное, куда больше, чем десять тысяч.