Карл обходчик подземелий 5

«Я ненавижу это место», — сказал мужчина, выпрямившись. Позади него я услышал крики, доносившиеся из главного паба. Это был болезненный голос Вры, взывающего к Эдикту. «Я ненавижу все в этом. Поиск звезд был худшим, что когда-либо случалось с моим народом. Это медленная, ужасающая смерть. Расширение до точки забвения. Первобытные

наконец поняли, но для них было слишком поздно. Думаю, куа-тины тоже это знают. По крайней мере, некоторые из них. Они называют это Великим консенсусом. Но это не так. Нет никакого соглашения. Их молодежь не понимает. Теперь быстро. Позвольте мне войти в ваше пространство.

Дверь, ведущая обратно в паб, распахнулась, и Вра, хромая, вышел в коридор. Она возвышалась над Эдиктом. Я выделил жука поменьше и дал ему одноразовый пропуск, чтобы войти через дверь.

Вра двигался медленно. Она шипела от боли при каждом шаге. Дым поднимался из ее промежности. Воняло горелым сыром. В этом маленьком коридоре не было вентиляционной системы, и вскоре дыма стало слишком много.

Она хотела было что-то сказать маленькому мужчине, но он со сдавленным боевым кличем бросился на меня, нанося удары.

Он застыл на месте, держа маленький кулачок примерно в дюйме от моей промежности. Слова «Супер Непослушный» пронеслись у него в голове. Вра зашипел от ярости, когда Эдикт дважды моргнул, а затем исчез.

Его только что телепортировали обнаженным в ближайшее гнездо мафии. Я понятия не имел, что это будет, но, скорее всего, его разрывали в клочья.

Я никогда не собирался разбираться в тонкостях выращивания богомолов, но подозревал, что для него это лучший возможный результат. Или, если не он, то его семья.

Несмотря на его сообщение о том, что он отдал всю свою добычу, метрическая тонна золотых монет упала на пол прямо у моих ног, расплескиваясь, как будто я только что сорвал джек-пот в игровом автомате старой школы. Их было так много, что меня внезапно похоронили по щиколотку. Бот-уборщик издал яростный сигнал, а Пончик ахнул.

В коридоре Вра закричал. Она стучала по стене, когда ее нижняя часть живота горела. «Она выглядит меньше», — подумал я. Менее зловещий. Я понял, что она выбила все головы из своей спины. Не только

тех, кого Пончик реанимировал. Вероятно, чтобы облегчить себе жизнь. Пламя в нижней части ее живота погасло, она засияла, исцелившись, а затем огонь вспыхнул снова.

Даже безопасная комната не защитила бы ее от этих мучений.

— Знаешь, — сказал Пончик через открытую дверь. «Тебе действительно следует позаботиться об этом. Может быть, вы можете нанести на него немного мази. Похоже, оно заражено.

— Увидимся позже, — сказал я. Мне пришлось физически толкнуть кучу монет, когда я хлопнул дверью. Некоторые из них выскользнули в коридор. Большая часть золота осталась у нас. Я немедленно открыл дверь и увидел паб в Алукарде. Здесь царил беспорядок. Бопка не вернулся. Я знал, что этот паб — единственное, что еще сохранилось в городе. Эта бомба была сверхмощной, самой большой вещью, которую я построил сам. Единственной взрывчаткой большего размера был «Сценарий Судного дня» Карла, который остался в моем инвентаре.

«Давай, Пончик», — сказал я, заходя в паб. «Нам нужно выбраться отсюда до того, как вернется Люсия или другой охотник».

— А как насчет золота? она спросила. — И ты вытолкнул часть этого в коридор. Тебе нужно быть осторожнее, Карл.

«Я понял», — сказал Мордехай. Он прогнал робота-уборщика и начал все это собирать.

39

«Мне как-то жаль этого парня. Как его звали? Указ? — сказал Пончик гораздо позже, когда мы подошли к маленькой медвежьей деревне. Это был долгий день. Мы избегали поселений дриад, потому что половина древесных парней теперь нападала на меня, как только увидела, и я только что на собственном горьком опыте усвоил, что, если мэр поклоняется Дивате, он немедленно прикажет охранникам похоронных колоколов напасть на меня. , слишком. А еще обезьяны в своих ветвях с поразительной точностью бросали камни. Они напомнили мне этих засранцев-лемуров-нежить с третьего этажа.

«Похоже, он не хотел здесь находиться, и мы заставили его играть в эту игру».

— Да, я тоже не хочу здесь находиться, — сказал я. Я не сочувствовал ему, хотя весь день думал о том, что он сказал. Я не мог выбросить это из головы. На самом деле я не был согласен с ним или, по крайней мере, с тем, что, как мне казалось, он имел в виду, и это беспокоило меня больше всего. Я поверил ему, когда он сказал, что не хочет здесь находиться. И что он ненавидел то, как устроена Вселенная. Несмотря на все, что происходило со мной и нашей планетой, я думал, что он ошибается. Было глупо позволять этому беспокоить меня.

Я услышал голос отца, ругающего меня. «Почему тебя это волнует?» — сказал он мне однажды, когда поймал меня за просмотром новостей. Знание всего этого разъедает тебя изнутри. Это не касается таких людей, как мы.

«Мне бы хотелось оказаться там», — сказала Саманта. — Я бы убил его.