Карл Радек и германская революция (СИ)

Надежды на то, что в Совете народных уполномоченных - революционном правительстве Германии - большинство получат левые и таким образом на карте послевоенной Европы возникнет еще одно красное пятно, не оправдались. Власть оказалась в руках все тех же социал-демократических функционеров, которые в 1912 году исключили Радека из СДПГ, а два года спустя одобрили развязывание Первой мировой войны. Доклады Радека из Берлина подталкивают большевистское руководство в Москве к тяжелому признанию: «в Германии все же Февраль, а не Октябрь».

Тем большее внимание должно быть уделено сплочению собственных сил, противостоявших «международному меньшевизму». В годы мировой войны из левого крыла СДПГ выделилась группа «Спартак», стоявшая на интернационалистических позициях и горячо поддержавшая большевистскую революцию в России. Однако немецкие левые социалисты лишь на несколько дней оказались на гребне революционной волны в собственной стране - только что вышедший из тюрьмы Карл Либкнехт 9 ноября 1918 года провозгласил с балкона королевского дворца учреждение «свободной социалистической республики Германии». Ведущий теоретик левых Роза Люксембург знала Радека еще со времен первой российской революции и явно недолюбливала недоучившегося выскочку. Однако на рубеже 1919 года Радек представлял в Берлине победоносную партию, предпринимавшую немалые усилия для появления своих младших сестер в странах Европы.

На учредительном съезде КПГ, прошедшем в новогодние дни, Радек держался в тени, лишь один раз выступив с пространным приветствием от советского правительства. Мастерство прекрасного оратора не могло оставить делегатов съезда равнодушными к рассказу о первых шагах большевиков, о бешеном сопротивлении свергнутых партий и классов новой власти. Радек не скрывал, с какой надеждой смотрели там на западноевропейских пролетариев - «без социалистической революции в Германии революция русских рабочих останется в одиночестве и не сможет собрать достаточно сил для того, чтобы выбраться из руин, оставленных капитализмом, и начать строительство нового общества»²

. Характерно, что Радек ни разу не упомянул даже имени Ленина, постоянно ведя речь о «наших действиях», «нашем правительстве».

Его речь заканчивалась призывом к развязыванию всемирной гражданской войны буржуазии и пролетариата и выражением уверенности, что «русские рабочие будут сражаться так же храбро на Рейне, как их германские товарищи - на Урале». Однако столь далеко идущим планам не суждено было сбыться. Радеку удалось выполнить лишь программу-минимум - помочь в основании национальной коммунистической партии, но германская революция в 1918 году так и не вышла за рамки парламентской демократии. Попытки коммунистов развязать вооруженное восстание обернулись белым террором, в ходе которого погибли многие лидеры КПГ. Радеку не помог даже дипломатический паспорт Советской России, в феврале 1919 года он был арестован и почти год провел в берлинской тюрьме Моабит.

В это время в Москве надежды перемежаются разочарованиями. Любое политическое потрясение на Западе трактуется Лениным как начало всемирного пролетарского переворота: «Нет сомнения, что социалистическая революция в Европе должна наступить и наступит. Все наши надежды на окончательную победу социализма основаны на этой уверенности и на этом научном предвидении»³ . В марте 1919 года предвидение подкрепляется созданием исполнительных структур Коммунистического интернационала, своего рода генерального штаба мировой революции.

РКП(б) предоставила Коминтерну «взаимообразную ссуду» в один миллион рублей⁴

, которой едва хватило на отправку участников учредительного конгресса в свои страны. Однако начало финансированию коммунистического движения из Москвы было положено, и эта расходная статья «красной строкой» проходила в реальном госбюджете на протяжении всех семи десятилетий советской власти. Нельзя не отметить, что руководители РКП(б) пытались наладить жесткий контроль за расходованием средств, выделенных на мировую революцию, - Ленин в проекте секретной директивы ЦК осенью 1921 года призывал покончить с «безобразиями и отвратительными злоупотреблениями» в этой сфере, «ибо вред, приносимый неряшливым (не говоря уж о недобросовестном) расходованием денег за границей, во много раз превышает вред, причиняемый изменниками и ворами»⁵ .