Карл Радек и германская революция (СИ)

Ленин предлагал возложить функции финансового контроля на дипломатические миссии Советской России за рубежом. Вопрос о роли Наркоминдела в становлении зарубежных компартий пока еще ждет серьезного и обстоятельного исследования - достаточно упомянуть, что в первые годы существования Коминтерна в штате посольств была предусмотрена должность его специального представителя в той или иной стране. Советские дипломаты и лично Чичерин не жалели усилий для вызволения Радека из тюрьмы Моабит - он даже был назначен чрезвычайным и полномочным представителем Украины в Германии. Наконец, в начале 1920 года освобождение состоялось. В архиве Радека сохранились расписки немецких и польских офицеров о передаче его по этапу. Оказавшись на советской границе, Радек попросил две подводы для багажа и потребовал прекращения всяких военных действий в момент перехода им линии фронта⁶ .

В Москве Карл Радек, заочно избранный членом ЦК РКП(б), становится секретарем Исполкома Коминтерна и одним из главных внешнеполитических экспертов большевизма. «Временный откат революционной волны в странах Европы», как писала в те годы «Правда», потребовал от партийного руководства пересмотра не только тактики, но и стратегии. Если во внутренней политике адекватной реакцией на новую ситуацию стал нэп, то в коминтерновской сфере Политбюро ЦК РКП(б) после долгих колебаний одобрило предложенную Радеком линию на «единый рабочий фронт», подразумевавший переговоры и даже сотрудничество с социал-демократическими партиями Европы. Тот факт, что единый фронт по мысли его создателей в конечном итоге рассматривался как «средство для удушения социал-предателей в железных объятьях коммунистов», оставлял мало шансов для преодоления раскола международного рабочего движения. Но все же такой шанс, при условии «нэповской перестройки», т.е. демократической эволюции большевистского режима, существовал.

Дискуссии начала 20-х годов, в том числе последние работы Ленина, показывали, что вопрос о сохранении власти оставался краеугольным камнем большевизма. Однако внутренняя эволюция партийной диктатуры ставила его уже по-новому: речь шла о власти внутри партии. В середине 1923 года конфликт между ее лидерами вышел на поверхность, в центре дискуссии оказались такие проблемы, как перерождение партийного режима и стагнация промышленности. Не меньшую роль на начальном витке внутрипартийной борьбы сыграли и проблемы мировой революции, причем проблемы не теоретического, а весьма прикладного характера.

В июле 1923 года партийные руководители - Троцкий, Зиновьев, Бухарин - находились в отпуске на Кавказе. Внутренними делами в Москве занимался Сталин, коминтерновскими - Радек⁷ . К этому моменту размежевание в большевистском руководстве уже приняло вполне определенные очертания. Еще был жив Ленин, но Зиновьев, Каменев и Сталин («тройка») предпринимали все усилия для того, чтобы его наследником не оказался Троцкий. Последний, сохраняя пост Председателя Реввоенсовета, пытался укрепить свое влияние в армии и тяжелой промышленности. Однако он не имел поддержки в высшей партийной иерархии, что впоследствии предопределило его поражение.

Радека в те годы можно отнести к числу наиболее близких соратников Троцкого. Общие черты их политических биографий, публицистические наклонности и широкая эрудиция в какой-то мере делали их похожими друг на друга. Их сближала и общая неприязнь к Зиновьеву, бывшему тогда Председателем Исполкома Коминтерна. Радек не без оснований связывал с ним провал ряда выступлений компартий начала 20-х годов и, как можно предположить, рассчитывал на получение первых ролей в международном коммунистическом движении.

В свою очередь Зиновьев не упускал ни одной возможности дискредитировать «выскочку Карлушку». Уже летом 1920 года, т.е. всего лишь через полгода после возвращения Радека из берлинского заточения, он попытался не допустить его избрания членом Малого Бюро ИККИ: «Кандидатуры Радека, к сожалению, выставить невозможно. С точки зрения Интернационала будет целесообразнее, если он поедет в Польшу, где теперь разрешается очень многое… Когда вы к этому вопросу подойдете с интернациональной точки зрения, вы согласитесь с тем, что такой польский революционер, как Радек, должен быть скорее в Польше, чем сидеть в Интернационале, где он может быть заменен кем-нибудь другим»⁸

. Поражение Красной армии под Варшавой не дало Радеку шансов возглавить революционное правительство Польши, став по сути дела первой и последней наступательной акцией большевизма на европейской арене после Первой мировой войны.

Так и не сумев потеснить «старую гвардию» в руководстве РКП(б) и Коминтерна, Карл Радек сохранял особые отношения с Троцким, видя в нем «единственный творческий ум крупного калибра среди нас»⁹ . Известна историческая легенда о том, что Радек в запале полемики на XII съезде партии заявил Ворошилову: «Лучше быть хвостом Льва (т.е. Троцкого. - А.В.), чем задницей Сталина!»