Карл Великий

Собор открылся 1 июня 794 года. Поначалу в центре обсуждения действительно значилось обстоятельное рассмотрение ереси Феликса Уржельского. Это выступление сопровождается массой всяких документов: послание испанских епископов их франкским коллегам и самому Карлу с соответствующими ответами; послание папы Адриана I испанским прелатам и письмо Карла архиепископу Элипанду из Толедо, составленное Алкуином и Павлином Аквилейским, главными действующими лицами этого диспута. Король принимал живое участие в богословских дискуссиях. Ведь в отличие от большинства его будущих преемников на троне Карл получил прекрасное образование и, если верить Эйнхарду, латынью владел как своим родным языком. В так называемых Libri Carolini (Орus Caroli) предание донесло до нас королевские пометки на полях с краткими комментариями к тексту, свидетельствующими о серьезных богословских познаниях монарха. Согласно одному посланию Павлина по проблематике адоптианства, даже во время синода Карл настаивал на том, чтобы детально по предложениям проанализировать все послание Элипанда из Толедо. В заключение король поднялся с трона и выступил с длинной речью, в которой изложил собственные аргументы. Монарх обратился к отцам с просьбой вынести свое суждение по данному вопросу. Тогда именитые участники попросили дать им три дня на обдумывание до вынесения окончательного вердикта. Карл согласился.

Давайте вспомним о том, что уже двумя годами раньше Феликса Уржельского в Регенсбурге вынудили отказаться от его заклейменного как ересь учения, которое, по сути дела, отстаивало, что Христос как человек является лишь приемным сыном своего отца. В заключение Феликс над криптой апостола Петра вторично, теперь уже письменно, отрекся от опасного заблуждения. И вот теперь в 794 году крупное собрание во Франкфурте предоставило во второй раз повод опровергнуть и осудить ересь Феликса и его испанских приспешников. Возникает вопрос: имело ли смысл проводить такое церковное собрание с участием именитых представителей всех провинций империи и, стало быть, всего западного христианства? А ведь на берега Майна среди прочих приехали и архиепископ Миланский Петр и папские легаты. Сама постановка этого вопроса предполагает отрицательный на него ответ. Хотя предваряющая эту тему речь и первая глава капитулярия со ссылкой на «апостольское дозволение» и «приказ нашего благочестивейшего господина, короля Карла», а также на его «мягкосердечнейшее присутствие» посвящены исключительно испанской ереси, ее опровержению и целенаправленному искоренению.

Фактически вся торжественность этого собрания имела иную направленность, о чем убедительно свидетельствует сам текст; уже во втором абзаце говорится о «последнем соборе греков», который «они провели в Константинополе о поклонении иконам». Там было принято решение, что «с помощью анафемы следует карать тех, кто служит ликам святых и поклоняется им не так, как Божественной Троице». Это якобы таким образом сформулированное решение «о поклонении и служении отвергли наши вышеназванные пресвятые отцы и единодушно осудили его». Таким образом, мы уже фактически разгадали тайну созыва Франкфуртского собора. Речь шла о вызвавшем широкий резонанс «контрмероприятии» в противовес второму Никейскому собору 787 года с его заключительным заседанием под председательством императрицы Ирины и императора Константина. Кстати сказать, по совокупности его считали даже седьмым Вселенским собором. Он, по сути дела, был посвящен умеренному обновлению культа икон в условиях формирования Восточной церкви. Это церковное собрание получило признание также патриарха Запада, Адриана I, предстоятельство которого вызывало всеобщее уважение, тем более что римский понтифик был представлен своими легатами и с похвалой отозвался о решениях собора. Франки, по мнению греков, варвары, подчиненные римскому папству в вопросах веры, приглашены не были. Да и Адриан I, как вытекает из его переписки с королем франков, даже не упомянул сам факт состоявшегося собора.

Видимо, благодаря своим отличным связям с церковными кругами по другую сторону Альп Карл был неплохо информирован обо всем происходящем. Поэтому он решил бросить вызов этому греческому собору или даже псевдособору, который ошибочно назвали седьмым. Разве могло это собрание на Босфоре считаться всеобщим, если оно не принимало во внимание мощь 3апада и его богословие? По примеру византийского императора Карл собрал собственный собор и со своего трона стал на нем председательствовать. Все происходившее и чисто психологически следует квалифицировать как весьма значительный шаг на пути к обладанию императорским титулом, поскольку соперничество с Восточным Римом в обновленном политическом союзе с папством получало зримое выражение и в официальном титуловании.