Карл XII, или Пять пуль для короля

Граф Пипер не прекращал попыток уговорить короля вернуться в Польшу, но Карл не хотел об этом и слышать. Он теперь надеялся на помощь короля Станислава и присоединение к армии корпуса фон Крассова. Не исключалось, что к шведам присоединятся османы и крымские татары. У шведов неожиданно появился новый союзник — запорожские казаки. Атаман К. Гордиенко поднял в Запорожье восстание, перебил три царских полка под командованием полковника Кэмпбела и теперь представлял собой куда более солидного союзника, нежели гетман Мазепа. Запорожцы прислали к королю своего посла с предложением союза против Москвы, и Карл дал указание такой союз с ними заключить. В конце марта К. Гордиенко во главе восьмитысячного отряда [142]

присягнул на верность Карлу XII, а затем, под нажимом Карла XII, — гетману Мазепе. Гетман, расчувствовавшись от такой услуги, одолжил королю из своей казны 60 тысяч талеров.

У Карла XII появились планы организовать поход на Москву с огромным составленным из турок, татар и запорожских казаков войском, костяком которого должна стать его армия. Девлет-Гирей II уверенно обещал шведам союз, выказывая открытое неповиновение своему сюзерену султану Ахмеду III. У короля нашлись противники в собственном лагере. Многим идея союза христиан с «басурманами» показалась не совсем привлекательной: Карл XII отвергал многих европейских правителей, напрашивавшихся к нему в союзники и предлагавших субсидии, а теперь король заманивает в антирусский лагерь всякий «сброд» да еще собирается их содержать на шведские деньги. Король не разрешал своим солдатам брать в поход законных жен, в то время как казаки Мазепы и Гордиенко наводнили своими походными «женками» весь шведский лагерь. Выходило, что ради достижения своей цели король отрекался от своих христианских принципов, а это в шведской армии нравилось далеко не всем.

Между тем ни шведам, ни крымскому хану, ни большинству историков не было известно, что дальновидный царь Петр уже подложил «бочонок с порохом» под все украинские планы Карла XII. Все полагали, что поездка царя в марте — мае 1709 года в Воронеж и Азов была связана с инспектированием крепостей и подготовкой флота в Азовском море, чтобы «...заставить Турцию воздержаться от враждебного выступления против России» (Е. Тарпе). На самом деле инспектирование крепостей и подготовка флота (кстати, совершенно недостаточного для того, чтобы сдержать Блистательную Порту от войны с Россией) были лишь, говоря современным языком, легендой. В Азове Петр I встретился с Кападжи-пашой, неофициальным представителем султане в Бахчисарае и, вместо демонстрации мощи своего флота, состоявшего из двух негодных и десяти вполне приличных кораблей, на глазах у паши и его янычарской свиты приказал его сжечь! После этого Петр вручил Кападжи-паше крупную сумму денег и отпустил с ним пленных мусульман. В Константинополе соответствующий успешный демарш по отношению к великому визирю Черлюлю Али-паши провел посол П. А. Толстой. После этого султан Ахмед III запретил Девлет-Гирею «воевать московитов» и занял по отношению к России четкую нейтральную позицию [143]

.

Зима, наконец, заканчивалась, снег таял, и наступило время более активных военных действий. В апреле Карл ХII выехал в рекогносцировочную поездку на юг, и там на западном крутом берегу Ворсклы его внимание привлекла крепость Полтава. Он оставил возле нее кордоны, затруднявшие сношение защитников крепости с русской армией, и уехал. Полтава, по его оценкам, представляла собой довольно посредственную крепость с 30 пушками, но достаточно сильным гарнизоном численностью до четырех тысяч человек [144]

. В общей расстановке сил крепость играла подчиненную роль — так ее оценивали сами русские и большинство военных в шведском лагере. Но для короля, как пишут некоторые западные и русские историки (А. Борисов в 1909 году, П. Епифанов в 1971 году), Полтава приобрела неожиданно громкое звучание. Она, по его мнению, могла послужить магнитом для втягивания армии Петра в генеральную баталию. Если обложить город со всех сторон и приступить к его осаде по всем правилам фортификационного искусства, то русские начнут высылать в крепость подмогу и постепенно превратятся в участников задуманной королем комбинации — комбинации почти беспроигрышной, не сопряженной ни с риском, ни с большими затратами сил и средств. Пока шведская армия будет заниматься полтавской проблемой, к ней успеют присоединиться полки Лещинского и фон Крассова, а также турки с татарами [145].