Карл XII, или Пять пуль для короля

У нас нет оснований подвергать сомнению данную версию поведения Реншёльда и короля. Шведские архивы, в отличие от российских, на этот счет располагают более точными и подробными сведениями. Кстати, ее подтверждает и очевидец событий прусский военный атташе при штабе Карла XII подполковник барон Давид Н. Зильтман. Вот что он писал о действиях шведского главнокомандующего Реншёльда: «26 (15) июня вечером фельдмаршал получил известие, что московиты перешли реку, и он приказал полкам быть готовыми к выступлению. В ту же ночь выступили десять конных и восемь пехотных полков. В начале следующего дня фельдмаршал поставил их в ордер баталии, а в середине дня подвел их на дистанцию 50 шагов к противнику, который ошанцевался [152]

недалеко от реки и высокого берега с шестью-семью тысячами человек в шести редутах. После этого была молитва, и потом, когда фельдмаршал ожидал приказа от короля, ему принесли известие, что король между шестью и семью часами был ранен у Полтавы в ногу выстрелом из ружья.

Вслед за этим он с армией, выстроенной в три линии, стал подвигаться к противнику, но когда со стороны последнего стали раздаваться пушечные выстрелы, остановился, и только теперь было замечено, как он ошанцевался и прикрылся испанскими рогатками. После того как фельдмаршал поднялся на один из холмов, чтобы лучше выяснить позицию и положение противника, и спустился обратно, он созвал генералитет на военный совет, который большинством голосов высказался за то, чтобы атаковать противника. Фельдмаршал одному из генералов открыл состояние короля. После того, когда московиты стали бить в литавры и выдвигаться вперед на несколько шагов, однако не покидая ретраншемента, и начали обстрел шведов из двух пушек, Реншёлвд приказал армии повернуть направо и вернуться на прежнее место, где она стояла еще некоторое время, посылая пикеты для наблюдения за неприятелем, и наконец отступила. Гетман Мазепа был тоже там и привел своих казаков, которые вместе с запорожцами на правом и левом крыле держали фланги, а также отдельно от шведов осаживали русских казаков и калмыков справа от московского ретраншемента у малой горы».

Полагаем, что прусскому барону не к чему было скрывать или искажать правду. Н. И. Павленко считает, что из рассказа Зильтмана явствует, что шведы в целом адекватно и своевременно отреагировали на появление русских войск на своем берегу, но по каким-то причинам от атаки на Ренне отказались. Неужели они испугались движения русских солдат, явно не собиравшихся контратаковать противника? Ведь у шведов был явный перевес в силах. Возможно, «ошанцевавшийся» авангард Рённе и испанские рогатки явились неожиданностью для Реншёльда, но вряд ли это заставило его отступить и вернуть войска на прежние позиции. Скорее всего, он хотел действовать на основании приказа короля, а король временно был выведен из строя. Состояние его с 18 по 20 июня было критическим, и даже возникло опасение за его жизнь, заключает историк. Добавим вслед за ним, что не апатия после Лесной объясняла безразличие Карла к появлению русской армии на западном берегу Ворсклы, а его физическое состояние. Король в эти дни находился на грани жизни и смерти.

А к вечеру 28 (17) июня вокруг плацдарма Рённе выросли 17 редутов и реданов, и у русских была твердая уверенность, что шведы уже не смогут теперь причинить им никакого вреда. В час ночи 29 (18) июня, подпалив свой лагерь за Ворсклой, на западный берег переправились основные русские силы. Шведское командование подарило русским целую неделю на то, чтобы обустроиться на правом берегу Ворсклы и с новыми силами «томить» и теснить шведов к Полтаве. 1 июля (20 июня) армия завершила переправу и стала окапываться И укреплять свой лагерь, используя фашины. Теперь у Петра было более или менее полное представление о силах и настроениях противника — об этом ему докладывали собственные дозоры и разъезды, а также перебежчики из шведского лагеря. План расположения обоза и траншей шведской армии «переслал» Петру комендант крепости А. С. Келин в полой бомбе. Лагерь шведов не был укреплен ни засеками, ни земляными укреплениями — шведы не любили лопату.

2 июля (21 июня) Петр приказал провести ложную атаку на шведские позиции. Подробности этого эпизода в русских источниках не содержатся, говорится только, что Реншёльд с полудня 14 часов держал большую часть армии в двух боевых линиях «...на горе, где была хаупт-квартира» [153], то есть примерно в двух километрах к северо-востоку от Полтавы. Впереди линий стояла кавалерия и гарцевали валахи, с которыми в стычки вступали казаки. Б. Лильегрен пишет, что накануне царь Петр распространил дезинформацию о том, что на следующий день русская армия готовится дать шведам генеральное сражение.