Карл XII, или Пять пуль для короля

Но король не терял веры в будущее. Он надеялся подвигнуть своих подданных на новые жертвы, уговорить малодушных, прикрикнуть на нерадивых, заткнуть рот врагам. Не так уж все и плохо. Антишведская коалиция раздирается внутренними противоречиями, и ее можно будет по частям развалить. Каролинская армия не та, но она есть, и ее надо только собрать, вооружить, одеть, обуть и направить на врагов. После этого можно будет надеяться на почетный или, как говорили в Швеции, «дешевый» мир.

Впереди перед королем был непочатый край работы, но он не страшился этого. Хватит ныть и скулить. Надо делать дело,

О, он заставит их всех работать!

Глава двадцатая

ШТРАЛЬЗУНД

Херман Израэль. Время обошло меня; я уж и не знаю, где же теперь мой дом!

А. Стриндберг. Густав Васа

Радостное известие о появлении короля в Штральзунда молнией пролетело над Швецией и вызвало у населения эй? форию надежды. Чиновничья бюрократия, правда, энтузиазма при этом известии не проявляла и вела себя сдержанно. Причины для .этого у нее были: совесть у властей была нечиста, они боялись, что Карл XII спросит с них за все упущения и ошибки. Его резкие критические замечания из Бендер они уже слышали. Король послал в Стокгольм бывшего полковника, а ныне генерал-лейтенанта Ханса Хенрика фон Ливена с письмом для членов Государственного совета, в котором он строго ругал их за все беспорядки в стране: за безалаберность в отправке к нему экспедиционной армии; за своевольный созыв без его разрешения риксдага в конце 1713 года, из-за которого о трудном положении королевства стало известно повсюду и благодаря которому боевой дух врагов Швеции только усилился; за разрешение, выданное советом какому-то шведскому купцу, вознамерившемуся торговать с балтийскими портовыми городами, находящимися в руках русских (за это упущение Карл требовал предать суду всех членов совета, и, к ужасу Хорна, Крунхъельма и других его членов, суд незамедлительно приступил к своей работе[235]).

Впрочем, Карл размахивать мечом не стал и проявлял к своим подданным мягкость и снисхождение. Когда X. фон Ливен возвратился в Штральзунд и доложил обстановку в Стокгольме, он в числе других новостей поведал королю о суде над бывшим главнокомандующим шведской армии в Финляндии генералом Г. Любекером. Генерал начиная с 1708 года халатно относился к своим обязанностям и своими преступными действиями во многом способствовал катастрофе в Финляндии. За это военный трибунал приговорил его к троекратной смерти. Король поинтересовался, за какие конкретно действия генерал получил такое строгое наказание.

— Во-первых, — рассказал фон Ливен, — он использовал свое служебное положение в личных целях.

— Это серьезно, — вставил Карл, — и тогда суд вполне справедлив.

— Далее, он плохо исполнял свои обязанности главнокомандующего.

— И в этом суд поступил правильно, — сказал король.

— И, наконец, — закончил фон Ливен, — он плохо отзывался о королевской особе.

— Ну, за этот проступок, — улыбнулся король, — его не следовало судить, ибо если всех, кто плохо высказался обо мне, судить смертным судом, то в Швеции останется не очень много подданных.

И король помиловал Любекера. Хотя, считают шведские историки, по этому человеку виселица плакала намного громче, чем по другим шведам, приговоренным в эти годы к смертной казни. Но великодушие короля возобладало даже по отношению к лицу, нисколько его не заслуживающему.

Радость шведов быстро улетучилась, как только они узнали, что король возвращаться из Штральзунда и заканчивать военные действия не собирается. Населением вновь овладели страх и бессилие. Для Карла же целесообразность пребывания в Штральзунде не вызывала сомнений: это был последний шведский оплот на континенте, которому угрожала опасность, значит, он должен быть там. Необходимо было восстановить авторитет шведской армии, «...сначала со шпагой в руке добиться большего уважения к нам со стороны противника», — писал он Ульрике Элеоноре. И, кроме того, поставив Штральзунд и Померанию в центр событий, Карл намеревался отвлечь внимание противника от метрополии, собственно Швеции. Так что Штральзунд становился самым главным пунктом приложения усилий шведской армии и короля, и напрасно супруг Ульрики Элеоноры Фридрих Гессенский советовал Карлу «...высадиться в Лифляндии, прогнать оттуда московитов и вернуть потерянные там земли вместе с Финляндией».