Карлос Кастанеда. Путь мага и воина духа

Едва он это произнес, как сильный порыв ветра пронесся по пустынному чапаралю. Кусты громко зашелестели.

— Слышишь? — спросил дон Хуан. — Листья и ветер со мной соглашаются.

Он сложил правую ладонь лодочкой и приставил к уху как бы для того, чтобы лучше слышать.

Мы прошли еще немного, но дон Хуан по-прежнему не показывал мне и не собирал никаких растений. Он просто скользил сквозь кустарник, слегка прикасаясь к ветвям.

Мы вернулись к его дому, а потом поехали в город.

Так цветет пейотль

В ресторане я хотел угостить дона Хуана пивом, но он отказался, сказав, что вообще не пьет, даже пива.

На моем лице, видимо, было написано недоверие, так как дои Хуан объяснил, что в молодости пил довольно много, но однажды взял и бросил.

— Люди, как правило, не отдают себе отчета в том, что в любой момент могут выбросить из своей жизни все, что угодно. Вот так.

И дон Хуан щелкнул пальцами, как бы демонстрируя, насколько просто это делается.

На этом наша первая встреча закончилась. У дверей ресторана я попрощался со своим "информатором". Я сказал, что мне еще нужно заехать к друзьям и что хотел бы снова встретиться с ним в конце следующей недели.

Я догнал его и спросил, не возражает ли он против того, чтобы я взял с собой фотоаппарат и сфотографировал его самого и его дом.

— Исключено, — ответил дон Хуан, нахмурившись.

— А магнитофон хоть можно?

— Боюсь, что с магнитофоном дело обстоит точно так же.

Мне стало досадно. Я разозлился и заявил, что не нахожу в его отказе никакой логики.

Дон Хуан отрицательно покачал головой.

— Забудь об этом, — властно сказал он. — И, если хочешь иметь со мной дело, никогда больше не вспоминай.

Я сделал слабую попытку настаивать, объясняя, что фотографии и магнитофонные записи необходимы мне в работе. Дон Хуан сказал, что во всем, что мы делаем, по-настоящему необходимо лишь одно — "дух".

— Без духа человек ни на что не годен, — заявил он. — А у тебя его нет. Вот это должно тебя беспокоить, а вовсе не фотографии.

— Что ты име…

Он не дал мне договорить, взмахом руки прервав на полуслове, но, отойдя на несколько шагов, обернулся.

— Приезжай обязательно, — сказал он вполголоса и помахал рукой на прощание.

СКАЗКИ О СИЛЕ

Кристоф Бурсейе

"Мятежник и смутьян"

Среди всех книг Карлоса Кастанеды "Сказки о силе" считаются самой напряженной, лиричной и самой насыщенной. Некоторые считают ее своего рода апофеозом.

На первых страницах дон Хун порицает употребление психотропных растений. Кастанеда пользовался ими потому что был "заторможен" и не мог самостоятельно выйти за пределы чувственного мира.

Разговор очень быстро переходит на темы высоких материй: "Тебе известно, что в этот самый момент ты окружен вечностью?" — спрашивает дон Хуан. Имеется в виду, что необходимо ощутить тысячи граней реальности. "Мы — светящиеся существа, — сказал он, ритмично покачивая головой, — а для светящихся существ важна только личная сила".

Эта пресловутая сила не имеет ничего общего с честолюбием. Она состоит в повышении уровня сознания:

"Изменить наше представление о мире — вот ключевой момент магии".

Чтобы изменить видение, надо помимо прочего "прекратить внутренний диалог". В этом приеме нет ничего нового. Он напоминает способ, который советуют великие христианские мистики. Остановить поток мыслей, сосредоточиться на пустоте, достичь безмолвия души и очутиться один на один с пустыней… Здесь дон Хуан соперничает с писателем Сан-Хуаном де ла Крусом, которым зачитывается Кастанеда.

Знание не может возникнуть благодаря дедуктивному рассуждению. Оно раскрывается по мере визуализации. Или лучше сказать, оно возникает из глубины словесного ритма: "Знание — это ночная бабочка", — говорит дон Хуан, выводя формулу, под котором подписались бы Гераклит и Рене Шар: "Мы — восприимчивые существа. Мы являемся сознанием, а не предметами, в нас нет твердости. Мы ни к чему не привязаны. Мир предметов и твердых тел нужен лишь для того, чтобы облегчить наш путь на земле".

Твердый мир — иллюзия.

Старик рисует карту реальности, впервые употребляя термины "тональ" и "нагваль".

Тональ означает "бытие" в том смысле, который ему придает философ Хайдеггер. Это все, что существует, — я, Бог, локомотив, город, небо, булыжник. Этот мир упорядочен: "Тональ устанавливает правила, следуя которым он постигает мир". Тональ — это бытие, но в то же время и сознание бытия, внешнее проявление, воплощение.

А что же такое нагваль? "Нагваль — та часть нас, для которой не существует слов". Нагваль — за пределами бытия, это бессознательное, невыразимое, невидимое. Является ли нагваль существом? Кастанеда стирает разницу между субъектом и объектом. Нагваль — одновременно часть каждого человека и нечто необъяснимое, скрытое в дальнем уголке видимого. Это запредельный мир, сущность, ничто.

Пара тональ — нагваль упоминается впервые. Являются ли эти термины выдуманными?