Карлос Кастанеда. Путь мага и воина духа

<…> Я думал, что мои волосы черные…А одежда серая…А мои волосы седые,И одет я в черное…

По словам странного индейца, поэт обладает чутьем другого мира: "Хотя поэт никогда не сдвигает свою точку сбора, он интуитивно улавливает что-то из ряда вон выходящее, поставленное на карту. Он совершенно отчетливо ощущает нечто невыразимое и величественное в своей простоте, то, что определяет наши судьбы".

Поэты и воины разными путями достигают единой цели. Иная реальность определяется благодаря своей простоте. Такой взгляд на мир не может не напомнить слова Мартина Xaйдeггepa. В работе "Разъяснения к поэзии Гельдерлина" немецкий философ говорит следующее: "Примитивный язык является поэзией в качестве основы бытия".

Изготовление снадобья для шаманского обряда

Язык поэзии — не украшение стиля. Хайдеггер видит в нем упрощение. Поэзия делает доступной простоту, а значит, и бытие. И здесь Кастанеда опять-таки гораздо ближе к немецкой философии, чем к таинственным традициям тольтеков.

Возвращаясь к "Силе тишины" в 1998 году, он замечает, что заголовок был выбран издателем: "Я хотел назвать книгу "Внутреннее безмолвие". Карлос восхищается Антоненом Арто. Но читал ли он Рильке, который писал: "Нет ничего могущественнее тишины"?

В 1988 году Кэрол Тиггс, она же Элизабет Остин, снова меняет имя и становится Муни Александер. Таким образом, ученики Кастанеды умудряются стереть свое прошлое нагромождением псевдонимов.

Нам известно, что Флоринда Доннер пользуется в группе большой свободой передвижения. В восьмидесятые годы она путешествует в Норвегию в компании Ди Эн Джо Элверс, чей псевдоним Кайли Мандол.

В 1991 году она публикует новую книгу "Жизнь в сновидении". Предисловие, как водится, написано Карлосом Кастанедой: "С конца шестидесятых до середины семидесятых годов Флоринда Доннер, Тайша Абеляр, Карол Тиггс и я были учениками дона Хуана Матуса". История бесконечно перекраивается. В нее, например, добавлен один необычный забавный эпизод. Флоринда Доннер неоднократно без тени улыбки утверждает, что встречала Карлоса в Таксоне, где он работал поваром в ресторане по приказу дона Хуана… Кастанеда, однако, не похож ни на искусного повара, ни на гурмана.

К нему по-прежнему имеют доступ только люди особо избранные. В 1988 году он часто встречается с Карм иной Форт. В 1991 году та публикует в Мадриде рассказ об этих беседах под заголовком "Разговоры с Карлосом Кастанедой". При каждой встрече присутствует Флоринда Доннер.

Популярность Кастанеды ведет и к некоторым заблуждениям: многие люди слышали о Кастанеде в основном по первым двум книгам и ошибочно считают, что все его работы посвящены описанию приема психоделиков; известны случаи, когда Кастанеду обвиняли в пропаганде наркотиков. После выхода в свет трудов Кастанеды появился и ряд критиков (среди которых, например, Ричард Де Милль), а также компиляторов и подражателей (Кен Орлиное Перо, Виктор Санчес, Теун Марез и др.), которых сам он не признавал.

Существует множество последователей Карлоса Кастанеды, которые восприняли книги Кастанеды не только как собрание поэтических метафор, но и как руководство к действию. Они следуют "Пути воина", описанному Карлосом Кастанедой. Некоторые из этих последователей присоединились к обучению на семинарах и классах, начатых лично Кастанедой и женщинами его "группы", в частности Тайшей Абеляр, а теперь проводимых его учениками.

В наши дни издаются работы ряда авторов, имеющих сходную тематику, но принципиально иной подход к магии. Самые известные из них — Армандо Торрес ("Правило трехзубчатого Нагваля") и Мануэль Теренс ("Американское путешествие").

ПРЕСТУПИТЬ ИЛИ ИСЧЕЗНУТЬ? Кристоф Бурсейе

"Карлос Кастанеда: истина лжи"

В середине зимы я прилетел в Лос-Анджелес. Мне нужно было своими глазами увидеть настоящие места, где бывал Карлос Кастанеда. Что, собственно, я знал о нем? Есть ли у меня законное право написать книгу? Мне без конца приходилось довольствоваться обрывками нелепых слухов, сведениями, которые невозможно проверить, исповедями вполголоса.

Я слонялся вокруг его дома на Пандора-авеню подобно вору. Я заходил в рестораны, где бывал он. Пробовал его любимые блюда. Разговаривал с официантами. Словно неприкаянный призрак я долго бродил в одиночестве по "городу ангелов" в поисках знаков, слов, образов и символов.

Однажды я ехал по бесконечному переполненному шоссе в час, когда сумерки наполнили мир сказочной игрой красок, а тени небоскребов незаметно становились длиннее. Я вспомнил, что для Кастанеды это было особенное время, которое открывало "брешь" меж двух миров. Что делал я здесь за рулем взятой напрокат машины? Надеялся ли на чудо? Я хотел понять. Этот человек окружил себя густым туманом, но облака начинали рассеиваться. Мне казалось, что в Лос-Анджелесе пелена стала спадать.