Карма

Карма сорвалась с места, промчалась в свою комнату и принялась бросать в сумки всё, что попадалось под руку. Из её рта вырывались судорожные всхлипы, которые она даже не пыталась сдержать. Кажется, Арина уговаривала отца, увещевала, хотя, Карма не представляла, что можно было сказать ему, чтобы он успокоился. Она и вправду понимала его. Понимала, что именно он чувствует и какой удар она нанесла папе. Но и пойти против своих желаний, осознавая, что это толкнёт её в ту бездну, где она будет считать, что потеряла нечто бесконечно дорогое и важное, Карма не могла.

Она всхлипывала и размазывала по лицу бесконечно текущие слёзы, и когда последняя попавшаяся на глаза вещь была брошена в сумку, застегнула «молнию» и выволокла свой нехитрый скарб в прихожую. Провожать её никто не вышел. Ни когда она обувалась, ни когда вытаскивала тяжёлые сумки на лестничную клетку.

Карма лишь закрыла за собой дверь и, положив ключ под коврик, потащила вещи к лифту.

Она просидела в парке порядка часа. Всё, что разрывало её душу на части, невозможно было описать каким-то одним словом. И раз за разом внутри появлялось сомнение: а что если Эмиль или Матвей не захотят брать на себя такую ответственность? Одно дело встречаться и заниматься сексом, и совсем другое – например, предоставить ей кров хотя бы на первое время, пока она не решит, как ей быть дальше. Что если она совершила чудовищную ошибку, когда не стала лгать отцу?

Чертыхнувшись, Карма в который раз набрала номер Эмиля и, когда тот снова не ответил, пошла в сторону метро. Возможно, Матвей приютит её хотя бы на первые пару дней.

– Утро аристократа? – хмыкнула Карма, когда дверь ей открыл заспанный Матвей.

– Что-то вроде того. Привет, Карамелька.

Он воззрился на сумки в её руках и нахмурился:

– Ты решила переехать ко мне?

– А можно?

Матвей вскинул брови, но отвечать не стал. Просто шагнул к ней, забрал сумки и кивнул в сторону распахнутой двери:

– Заходи.

И у Кармы камень с души свалился. Зря она сомневалась и опасалась, что её прогонят. Зря вообще плохо думала об Эмиле и Матвее.

– Так. У меня есть вискарь и вино. Будешь что-то?

– Прямо сейчас?

Карма устроилась за столом и теперь наблюдала за тем, как Матвей роется в шкафчиках.

– Ну да. Утро аристократов, сама сказала.

Он повертел в руках бутылку вина, после чего поставил её обратно и взял виски.

– Жрать особо нечего, но сыр есть. О, и огурцы. Будешь?

– Буду, – рассмеялась Карма, качая головой. – И вправду аристократические посиделки.

Матвей принёс нехитрое угощение, предварительно выложив его на тарелку, которую поставил на стол. Налил в два бокала виски, один из них протянул Карме.

– Давай рассказывай, Карамелька, почему ушла из дома.

Она отпила сразу половину, поморщилась и быстро съела кусочек сыра. На Матвея не смотрела, потому что вдруг почувствовала стыд. За то, что сказала отцу. Потому что вроде как решила всё за них троих. И если с Эмилем всё было более-менее понятным, то с Матвеем об этом они ещё не говорили.

– Не ушла. Арамян прислал папе снимок, на котором… ну, мы были втроём.

Глаза Матвея сначала округлились, затем потемнели, превращаясь в два бездонных колодца. Карме даже стало не по себе. Он подался к ней, вглядываясь в её лицо, как будто хотел прочесть на нём опровержение того, что Карма только что произнесла.

– Вот выб*ядыш, – процедил Матвей. – Сука просто. И?

– Ну и папе я врать не стала.

Карма допила виски и Матвей молча налил ей ещё. О чём он думал, оставалось только догадываться. Но следующий вопрос, заданный им, расставил всё на свои места.

– И что ты сказала папе?

– Что хочу отношений с вами обоими.

– Вот как?

Матвей спросил это обыденным тоном, хотя Карма видела, что ему далеко не всё равно.

– Да.

– А что об этом думает Эмиль?

– Что он хочет… видеть меня снова в той нашей комнате. Где будете вы оба.

Карма произнесла эти слова и испытала острое возбуждение. Фантазия тут же подбросила ей откровенные сцены, от которых по нутру разлился жар.

– А ты сама? Сказала отцу чистую правду?

– Да. – Карма выпила виски и почувствовала эйфорию. Немного уродливую, ведь она доставила родным людям столько переживаний, но всё же это была действительно эйфория. – С другой стороны, я не знаю, чего хотите вы. Точнее, знаю со слов Эмиля… в общем…

– Карамелька, не усложняй. – Матвей тоже допил виски и придвинул к Карме тарелку с сыром. – Ешь. А я пока закажу какую-нибудь еду из ресторана тебе на обед. И Эмиля наберу. – Он бросил взгляд на часы. – Хотя, нет. Он сейчас на своих процедурах.

Матвей поднялся из-за стола, сунул руки в карманы спортивных штанов.

– Где твоя комната – ты знаешь. Я в душ сейчас сползаю и кое-куда скатаюсь. – Матвей ненадолго замолчал, после чего добавил тихо: – Я тоже хочу тебя так, как это было у нас раньше. Так что не усложняй там, где делать этого не стоит. Окей?

– Окей, – кивнула Карма, и когда Матвей подмигнул ей и ушёл, выдохнула.

Сегодня она сделала свой выбор, и к чему бы он ни привёл впоследствии, знала, что не пожалеет.