Карнавал

— Ты не знаешь многого, но… Понимаешь, если самозванка объявит себя принцессой, это легко проверить. Иначе никак нельзя. Голубой является благородным цветом, и только истинная принцесса может носить его. А теперь не мешай, дай мне работать.

* * *

Однако, то было давно, а теперь Альмира и хозяйка магазина внесли в комнату длинное, пышное голубое платье.

— Посмотри, какое красивое, — приговаривала Альмира. — Тебе ведь нравится?

«А вдруг девочка не принцесса? — размышляла в то время продавщица. — Но тогда на ней будет проклятье карнавала!»

Но все обошлось. Доминика в голубом платье и такого же цвета маске радостно вертелась перед зеркалом.

«Неужели победа будет моей, вот так, без всех трудностей?» — с тревогой подумала Альмира.

* * *

Она бежала со всех сил к дворцу, боясь не успеть…

Карнавальные звуки раздавались в ее голове и вокруг, словно по закону подлости, образовалась толпа, плотно закрывающая ей вход во дворец.

Скорей… Скорей… Лишь бы никто не узнал, что она уходила!

Бум — звуки бала раздавались все громче и громче, и удар часов не был слышен.

Второй звон сделал движения толпы более быстрыми, и девушке наконец удалось протиснуться к маленькой двери — заднему входу во дворец.

Узнают ли?

Она вбежала в дверь, быстро закрыла ее и прислушалась. Кажется, никто не видел. В скромно обставленном коридоре, где никто знатный не ходил, было пусто и темно.

Она надвинула на глаза темно-синий плащ и, осторожно оглядываясь, поспешила по темной лестнице наверх.

Добежав и поняв, что никто ее не заметил, она оказалась в собственных покоях, где скинула плащ и вошла в личную спальню, оказавшись в скромном темно-синем костюме.

Но тут же зажегся свет, и она увидела Жреца, который не был виден в темноте комнаты.

— Где ты была? — прорычал он. — Повторяю, где ты была?

— Я… я… — Принцесса не знала, что и говорить.

Он кинул ей в руки голубое платье и приказал надеть.

Принцесса принялась натягивать его на костюм, но, платье почернело и рассыпалось в ее руках.

— Ты больше не принцесса! — закричал Жрец и схватил ее за руку. — Но я узнаю, что именно ты натворила.

Он повел ее в комнату за своим кабинетом, в которую раньше не пускал и которую принцесса боялась.

* * *

Вошедшая в комнату Агнес заметила лежащую на красивом дубовом полу черную пыль, рассыпанную небольшой горкой. Герцогиня взяла ее и потрогала. Пыль немного заискрилась ало-кровяным.

Агнес довольно улыбнулась. Все получилось!

Принцесса больше не является таковой, и герцогине удалось ее обмануть! Жрец будет ошарашен, но ни за что не догадается, кто стоит за всем этим! И она, Агнес, сможет оттеснить его и добраться до трона.

Только… Только она сомневалась в том, сможет ли Вторая Принцесса носить голубой, если Первая не смогла…

12. Королевская воля

Жрец помнил Первую Принцессу всегда. Она была лишь марионеткой в его руках, а он — властной тенью позади правителя, любимого на карнавале.

Действительно, принцессу очень любили жители города. Как не любить такую прекрасную, а главное, чистокровную правительницу, открывавшую каждый праздник? Никто не знал о том, что каждое слово, сказанное принцессой, было продиктовано Жрецом. Темный и незаметный, он стоял позади нее. Позади длинноволосой красавицы в королевском голубом платье, доказывающем всем ее царственность.

Когда-то давно, чего не помнила сама принцесса, городом правил настоящий король. Джулиус Сильный из рода Каролингов.

Он доверял Жрецу. Тайный советник во всем, Жрец подслушивал, о чем говорят придворные. Джулиус, казнив многих, веря своему советнику, не знал, что в его питье уже полгода добавляют зелье. А также и королеве, высланной в опалу.

Теперь Жрец мог смело править. Разумеется, не открыто, ведь жрецы не могут быть королями. Зато у короля имелась маленькая дочь, которую звали Амелия. Принцесса.

Жрец теперь, скрываясь за алым занавесом королевского балкона, имел власть.

Власть, о которой мечтал всю жизнь.

* * *

Народ в пышных, роскошных нарядах и ослепительно сверкающих масках, не смолкая ни на секунду, смотрел на парадный балкончик королевского дворца.

— Модос! Сэр де Модос! — Этот ритуальный клич означал восторг правителем и призванием ему говорить.

— Модос! Миль де Модос!

Улыбаясь, на балкончик вышла принцесса. Она была одета в ярко-лазурное платье, а на волосах, заплетенных в высокую прическу, сверкала тиара, украшенная бирюзой и топазами.

— Вас приветствует Принцесса Амелия Каролинг! Да продлится карнавал Осени вечно! — воскликнула она.

— Хвала и честь Принцессе карнавала! — воскликнула толпа, подкидывая в воздух тюльпаны.

— Я, Амелия Каролинг, приказываю всем начать Бал Желтых Лепестков, — начала объявлять указы принцесса. Жрец, спрятавшись за алым занавесом, приготовился, ожидая следующего указа: — И, королевской волей и словом, объявляю вам свое желание. С этого дня начинаются королевские соревнования, и пять человек, избранных этим зеркалом, будут в них участвовать.

Принцесса подняла вверх небольшое зеркало в круглой черной оправе, украшенной золотыми полосками.