Карнавал лжи

– А потом был этот дождь. И дамнары, прорвавшиеся из Бездны, – тут же продолжает амадэй. Таше стыдно за собственный интерес, не позволяющий прервать его: ей не хочется заставлять Арона рассказывать о том, что даже сейчас причиняет ему боль, но не дослушать рассказ она не может. – Кристаль говорила о Бездне и о тварях, обитающих в ней, но не о том, как с ними бороться. Мы и представить не могли, с чем столкнёмся. И слабейший дамнар страшнее, чем висп из Белой Топи. Первый из них, на нашу беду, объявился в окрестностях Арпагена. Наши сёстры попытались его остановить, но оказалось, что тварь куда сильнее, чем кажется, и тогда Зельда решила сжечь её… магическим огнём, изобретённым ею самой. Пламенем Кейзелиды. Джеми столкнулся с ним в штаб-квартире Венца… летом.

– Огонь, испепеляющий живых существ, не трогая остального, – едва слышно бормочет тот, нервно качая на коленях притихшую Лив. Таша испытывает странную гордость, когда понимает: сестра слушает рассказ без малейшего страха.

– После Зельда убеждала нас, что не рассчитала силы. Однако факт в том, что огонь вспыхнул по

всей деревне. И твари от этого не было ровным счётом ничего: так мы выяснили, что дамнары неуязвимы для большинства наших заклятий. Зато сотня человек… женщины, дети, старики… – Арон прикрывает глаза. – Это стало последней каплей. Той искрой, из которой Ликбер раздул пожар восстания. Особо фанатичные его соратники даже вывели теорию, что дамнары находятся под нашим контролем и что сами мы одержимы иными из них. Что от истинных Возлюбленных Богиней, Избранных Кристалью, защитников рода людского, остались лишь бренные оболочки… которые надо уничтожить. – Мягко отстранив Ташу, амадэй встаёт. – Во что бы то ни стало.

– И что было дальше? – спрашивает Таша, хотя какая-то её часть не слишком хочет об этом знать.

Арон смыкает в замок руки за спиной, вглядываясь в зимнюю тьму, леденевшую за стеклом.