Карнавал мистических историй

И вот он снова здесь, в этом лесу, чтобы набрать земляники для своей любимой жены, которая вот-вот станет матерью; хотя и поклялся не ходить больше сюда, но ради Эммы он готов был терпеть муки совести снова и снова. "Надо же, как лес изменился за это время, словно что-то тёмное в нем поселилось. Что такое, почему я не могу сдвинуться с места и пройти дальше?"

— Хозяин, — закричал Баз, — хозяин-батюшка, почто в лес не пускаешь? Чем я перед тобой провинился? Я угощение принёс тебе. Отзовись.

Глядь, а из-за деревьев идёт к нему какая-то тощая, с седыми всклокоченными космами женщина. Зелёное платье на ней болтается как на палке, нос крючком, глаза — тёмные провалы. Она разлепила узкие губы и прошипела:

— Что тебе надо, смертный, зачем нарушаешь тишину леса и мой сон?

— Роуэн? — в ужасе прошептал парень, разглядев в измождённом лице знакомые черты. — Что с тобой приключилось?!

Роуэн прищурилась:

— Кто ты, откуда знаешь моё имя, смертный?

— Я Баз, помнишь, мы встречались в прошлом году? Я бы никогда тебя не побеспокоил, но у меня жена беременна, родит скоро, ей захотелось земляники, а я знаю, что в этом лесу самая вкусная ягода.

— Ах, Баз, — медленно, словно что-то припоминая, протянула хозяйка леса. Потом её глаза вспыхнули жёлтым огнём ненависти, зрачки сузились, как у кошки.

— Вон из моего леса, нет тебе дороги сюда и никогда не будет! — закричала она, словно банши. Ветер завыл в кронах деревьев, порыв его бросил парня на землю и понёс прочь.

Роуэн медленно приходила в себя, сердце яростно колотилось, всё её существо жаждало мести. Она подняла с земли несколько веточек, скрестив их, обмотала травой — получился человечек, обмазала его глиной, обозначила глазки, вылепила крохотный носик, прочертила ротик. Дунула на него, человечек зашевелился.

— Скоро, скоро, крошка моя, ты обретёшь душу и тело, — зло прошептала фейри. — Век помнить будешь меня, Баз, не будет покоя ни тебе, ни твоей деревне, все сгинете.

Роуэн дождалась ночи и пришла в деревню, подошла к дому, где Баз жил с молодой женой, обошла его вокруг, принюхалась и позвала:

— Эмма, Эмма, выходи!

Эмме снился сон, будто кто-то кличет её. Она встала с постели, муж даже не шелохнулся, и пошла на зов. Вышла из дому, смотрит: стоит страшная худая женщина, глаза у неё злые, а улыбается.

— Эмма, отдай мне душу твоего ребёнка, она ему теперь не понадобится, он всё равно не родится, я не позволю. Отдай по-доброму, тогда больно не будет.

— Кто ты? Что ты говоришь, я не отдам тебе моего малыша! Чем я перед тобой провинилась?

— Ты ни в чём не виновата, но разве не знаешь, что за чужие ошибки всегда расплачиваются невинные? Ах, нет, ты виновата в том, что отняла у меня База, он был моим, мы любили друг друга, но он бросил меня ради жизни с тобой. Поэтому ты заплатишь. Отдай душу ребёнка.

— Нет, не смей ко мне подходить! — закричала Эмма, но голоса её никто не услышал. Она хотела было убежать, но даже не смогла двинуться, словно кто приморозил её к месту. Страшная женщина подошла близко-близко, когтистыми руками обхватила её живот и погрузила длинные пальцы внутрь. Боль пронзила Эмму. Женщина вырвала руку из живота — в ней трепетал маленький голубой огонёчек. "Гостья" достала из складок своего платья куклу, сделанную из палок, травы и глины, и сдула огонёчек с руки. Тот втянулся внутрь куклы, и та вмиг превратилась в новорождённого ребёнка.

Эмма закричала от ужаса, но её по-прежнему никто не слышал.

— Я всей деревне расскажу, что ты сделала с моим ребёнком! — слёзы текли по щекам Эммы.

— А кто тебе это позволит? — усмехнулась Роуэн. — Беги прочь!

Она хлопнула в ладоши, и Эмма, превратившись в зайца, скрылась в лесу.

— Эй, Грелья! — фейри топнула ногой. Из земли поднялась тёмная фигура. Роуэн дунула ей в лицо, и фигура приняла облик Эммы. Хозяйка леса отдала ей ребёнка.

— Будешь кормилицей и матерью для этого ребёнка. Когда он вырастет, уничтожьте эту деревню. Чтобы даже памяти о ней не осталось. А в остальных деревнях чтобы помнили, что если кто посмеет оскорбить фейри, то расплата ждёт всех. А потом возвращайтесь к своим.

Грелья с ребёнком вошла в дом, а Роуэн вернулась в свой лес.

Баз почувствовал неладное сразу же — странно как-то: жена рожала ночью, а он даже не проснулся, да и Эмма ведёт себя необычно, к ребёнку не подпускает, смотрит на мужа враждебно. А когда он у дома увидел какие-то палочки, обмотанные травой и обмазанные глиной, навроде человечка, понял — в доме не его жена, а с настоящей Эммой и ребёнком случилась беда, и виновата в этом Роуэн. Баз схватил дробовик и побежал в лес. Тот его снова не пропустил, и парень заорал что есть мочи:

— Роуэн, отзовись сейчас же, что ты сделала с моей женой? Выходи, ведьма!

— Кто тут опять меня беспокоит? — Из леса вышла молодая красивая девушка с раскосыми зелеными глазами и белыми с зеленоватым отливом волосами, она была прекрасна, и сразу было видно, что это не человек, и всё же Баз узнал её — это была Роуэн.

— А, это опять ты, смертный! Что тебе надо на этот раз? — Хозяйка леса равнодушно смотрела на парня.

— Где Эмма? Верни мне жену.