Карнавал страсти

— Дай-ка посмотреть, — заявил незнакомец и бесцеремонно потянулся за листками. Настя почувствовала резкий запах дешевого мужского одеколона. Нахальное поведение молодого человека так изумило ее, что девушка не нашлась, что возразить, и послушно отдала листки. — Так, все ясно, — произнес незнакомец, — готовишься к прослушиванию. — Настя кивнула. — А хочешь заработать прямо сейчас?

— Как? — спросила Настя.

— Во-первых, давай познакомимся. Меня зовут Константин, а тебя? — Настя назвала себя. — Очень приятно. Я представляю группу музыкантов, которая переживает сейчас переходный период, а именно играет в подземном переходе. У нас небольшая проблема. Заболела солистка. Отравилась дешевыми магазинными котлетами. Я всегда ей говорил, что нельзя экономить на еде. Дело в том, что котлеты в панировке — это яд, потому что панировка прокисает и отравляет собой котлету.

Настя слушала Константина и пыталась понять, бредит он или просто издевается над ней. Как бы то ни было, эта беседа развлекала ее, и она ждала, что же этот странный человек скажет дальше.

— Таким образом, мы остались без певицы. Я как раз шел и думал, что нам делать, неужели сорвется выступление? И тут услышал твое пение. Я думаю, это знак судьбы. Пойдем со мной. Наша сценическая площадка, вернее наш переход, совсем недалеко отсюда. Тысяч пятьдесят, может, и заработаешь.

— Но я же не знаю ваших текстов, — сказала Настя.

— Не страшно, какие-нибудь песни ты же должна знать. Вот те же романсы, которые ты учила.

— А вы сможете их сыграть?

— Без проблем, — скромно ответил Константин.

— Пошли.

Настя поднялась со скамейки. Возможность легкого заработка очень ее увлекла. Еще неизвестно, когда Белов возьмет ее в свой ансамбль, да и возьмет ли вообще. А тут она и деньги заработает, и потренируется заодно.

Константин не обманул ее. В подземном переходе возле станции метро его уже ждали трое ребят с инструментами. Константин церемонно представил им Настю. Группа Константина состояла из гитариста, флейтиста и парня, играющего на тенор-саксофоне. Все очень сильно отличались от прилизанного и приглаженного Константина и были одеты, как типичные представители богемной молодежи, в яркие и поношенные вещи.

Гитариста звали Лешей, он подмигнул Насте, спросил:

— Ну как тебе наш Костик? Правда, классно выглядит?

Настя пожала плечами и спросила:

— А на чем он играет?

— На перкашн, — к своему стыду, Настя не знала, что это такое. — А как тебе его видок? — продолжал спрашивать Леша. Настя опять пожала плечами, ей нечего было ответить. — Знаешь, кто он? Студент театрального училища. До вчерашнего дня он ходил в высоких ботинках на шнуровке, виниловых штанах и свитерах кислотных цветов. А потом поспорил с одним парнем на сто баксов, что сумеет перевоплотиться в комсомольского лидера образца восьмидесятых. И как видишь, ему это прекрасно удалось.

— А история про котлеты, это тоже часть образа?

Гитарист согнулся от беззвучного хохота.

— Так он и тебе тоже прогнал эту телегу. Бедная Маша. Наша солистка бросила нас и позволила одному новому русскому увезти ее на Канары. А Костик все никак не может простить ей это и каждый раз рассказывает про нее новую историю.

— Потом поговорите, — вмешался Костик, — пора начинать.

В подземном переходе, где расположились музыканты, была отличная акустика. Костик достал свои инструменты, и Настя узнала значение слова «перкашн». Так назывались приспособления для дополнительных звуковых эффектов: кастаньеты, трещотки, даже банка из-под колы, наполненная чем-то звенящим.

Музыкантам пришлось подстраиваться под Настю и играть только те песни, которые она знала. В основном, это были романсы и несколько народных песен. Настя пела и чувствовала себя абсолютно счастливой. Пыльный подземный переход с заплеванным асфальтом и стенами, выложенными дешевой кафельной плиткой, был ее первой сценической площадкой. А ребята, о существовании которых еще час назад Настя и не подозревала, были ее первым оркестром. Люди, спешащие по своим делам, останавливались перед ними, кто на несколько секунд, кто минут на десять. Некоторые кидали мятые купюры в призывно распахнутую сумку. Эти люди были первой Настиной публикой. Девушка знала, что где бы она ни пела, какие бы руки ни рукоплескали ей в будущем, она никогда не забудет именно эти усталые лица и глаза, в которых ей удавалось зажечь огонек интереса и благодарности.

Настя пела хорошо. Она это знала сама и видела по восхищенным взглядам музыкантов. Деньги так и сыпались в сумку. Настя так увлеклась, что потеряла счет времени. Допев очередной романс, она наклонилась, чтобы взять бутылку с водой, предусмотрительно поставленную возле нее, и, поднимая лицо, наткнулась на страшно знакомый взгляд черных глаз. Это был Дмитрий.

3

Он смотрел на Настю таким странным взглядом, что ей стало не по себе. В его взгляде Настя увидела испуг, замешательство и где-то в самой глубине — светлые искорки радости. Настя подошла к любимому.

— Давно ты так стоишь? — спросила она.

— Уже минут пятнадцать, — ответил он. — Ты ничего вокруг не замечала. Кто эти люди?