Карнавал страсти

— Вот именно, — немного спокойнее произнес Белов, — так что прошу свои порядки не наводить. Возможно, мы через две недели отправимся на гастроли в Калининград. Хочу сразу предупредить, такой разболтанности я не потерплю. И еще. От услуг Андрея нам придется отказаться. Эксцессов, подобных сегодняшнему, мне больше не надо. И тебя, Вероника, я тоже предупреждаю. Выяснение отношений откладывай, пожалуйста, до возвращения домой. Запомни, в ансамбле ты не женщина, ты — артистка.

— Что! — Вероника вскочила. С заплаканными глазами, растрепанными волосами и черными потеками туши на лице она выглядела просто ужасно. — Как на гастролях в номер ко мне по ночам ломиться или под юбку при каждом удобном случае лезть, так я женщина, а как что-нибудь не так, я уже для тебя артистка! Старый кобель!

— Ну все, хватит! Останови, — крикнул Дмитрий водителю. — Мне эта ругань осточертела. Я выхожу. И еще, — он исподлобья посмотрел на Белова, — сегодняшнее безобразие на даче произошло не по вине Андрея, и если ты не возьмешь его на гастроли, то знай, ищи себе другого солиста. Понятно?

Белов хранил мрачное молчание. Дмитрий выскочил из микроавтобуса, хлопнув на прощание дверцей. Автобус скрылся за поворотом, и Дмитрий наконец-то оказался в тишине и одиночестве. Ему стало немного легче. Он огляделся и понял, что находится на окраине города, отсюда до его дома можно дойти часа за полтора.

Давно уже у Дмитрия не было так тяжело на душе. Он надеялся, что быстрая ходьба по пустынным ночным улицам хоть немного успокоит его. Но нет, он чувствовал, как темнота обступает его, сгущается вокруг все теснее, так, что становилось тяжело дышать. Многоэтажные дома надвигались огромными темными глыбами. Дмитрию казалось, что он ощущает на своем лице дыхание тысяч людей, которыми до отказа забиты эти дома и город. Ему мучительно захотелось оказаться в абсолютном одиночестве, где-нибудь в лесу, а лучше в пустыне. Он представил: ночь, шелест песка на ветру, огромные южные звезды. Дмитрий замер, а потом стряхнул с себя это наваждение.

Он медленно шел в сторону дома и думал о людях. О тех, что спали сейчас в домах, о тех, кому он пел недавно, о тех, с кем он пел эти надоевшие романсы. Неожиданно Дмитрий с пугающей ясностью понял, что люди не свободны, что ни один человек не принадлежит самому себе, не может распоряжаться своей жизнью и обязан делать лишь то, к чему вынуждают его обстоятельства.

«Мы все, — думал он, — лишь бездарные актеры, которые нацепили на себя самодельные маски и намертво срослись с ними. При всем желании мы не можем теперь избавиться от них. Настя зачем-то изображает непонятно кого, а я как последний идиот не только не пытаюсь вывести ее из игры, но еще и подыгрываю ей. Да я и сам так свыкся с ролью этакого опереточного болвана, что уже не представляю себя в ином качестве. Надо выскочить из игры, — вдруг понял Дмитрий, но, к сожалению, он не знал, как это сделать. Его мысль заработала с лихорадочной быстрой, и Дмитрий сразу же ускорил шаг. — Вернусь сейчас домой, — решил он, — разбужу Настю, заставлю ее признаться во всем. Утром позвоню Белову, откажусь от гастролей, вообще уйду из ансамбля… А дальше что? В стране безработица, по специальности мне уже не устроиться. Пойти в сторожа? Глупо. Это ничего не изменит, просто сменю одну маску на другую, вот и все».

Часам к четырем утра Дмитрий, наконец, добрался до дверей своей квартиры. Скандал на даче, истерика Вероники, полуторачасовая прогулка по ночному городу и тягостные раздумья — все это так вымотало его, что Дмитрий чувствовал себя совершенно опустошенным.

Настя спала, она ровно и бесшумно дышала во сне. На тумбочке рядом с кроватью лежали аккуратно сложенные стеклами вверх очки и книга. Дмитрий повернул книгу к окну, где бледнело рассветное небо, и прочел название: «История Римской империи».

«О, Господи, зачем ей это?» — устало подумал он и опустился на постель рядом с девушкой.

3

На следующий день Дмитрий проспал до двенадцати, а потом его разбудила Настя.

— Митя, вставай, — девушка осторожно потрясла Дмитрия за плечо, — тебе Женя звонит, говорит, срочное дело.

— О, Господи, — простонал Дмитрии и взял трубку.

— Митя, слушай меня внимательно, — Женя говорила очень быстро и таким тоном, словно беседовала не с бывшим мужем, а с деловым партнером, — мне надо срочно уехать в Грецию, там будут проходить очень важные переговоры. Пусть Миша у тебя поживет недельку. Я боюсь оставлять его одного, сам знаешь, какой он сейчас. Еще приведет компанию дружков с девицами, разнесут мне всю квартиру.

— Ну хорошо, — вяло отозвался Дмитрий. Это известие его совершенно не обрадовало, но отказаться он не мог, — а почему я должен взять его к себе? Ты же знаешь, что я теперь не один. Почему мы все должны толкаться в однокомнатной квартире, тогда как у тебя будут пустовать три комнаты в центре. Давай мы поживем у тебя.