Каро-Кари

– На колени, негодница! – прорычал Талдашев. Это относилось к Людочке, которая послушно преклонила колени и, чувственно покачивая большим задом, двинулась на четвереньках под стол, где уже бугрились брюки офицера безопасности. Тем временем Настя ритмично хлестала плеткой аппетитные ягодицы Орловой. Марина расстегнула Людочкин лифчик и принялась ласкать ее увесистые груди. Все элементы сексуальных игрищ давно были отработаны их участниками, однако их можно было сочетать в самой различной последовательности, расцвечивать оригинальными мизансценами, что придавало всей вакхической забаве не пошлый, а почти художественный артистический облик.

Прикрыв глаза, Бахыт Бахытович полностью отдался во власть плотских наслаждений. Чтобы добавить им остроты, он представлял рядом с пышнотелой Людочкой обворожительную Микаэлу, которая, безусловно, заслуживала хорошей порки.

* * *

Согласование поездки в Пешавар заняло четыре дня. Короткий срок, учитывая, что пакистанские власти обычно не торопились с выдачей разрешений на поездки дипломатов в провинцию Хайбер-Пахтунква, административным центром которой являлся Пешавар. У этого города своя древняя история. Он вырос как торговый центр на перекрестке дорог из Центральной Азии в Индию и из Индии – в Центральную Азию, из Китая – на Средний Восток, к берегам, которые омывали теплые воды Аравийского моря и Персидского залива. Население города занималось различными ремеслами, здесь изготавливали чудесные золотые и серебряные украшения, кухонную утварь и сельскохозяйственные орудия. Пешаварские гончары славились своим мастерством.

Однако главным занятием горожан была, конечно, торговля. Подавляющее большинство населения обслуживало огромные рынки, прежде всего знаменитый бара-базар. Без преувеличения там можно было купить все: чай из Индии, Китая или Кении, оружие всех мыслимых марок, шелковые ткани из Ирана или Синьцзяна, часы и прочие хитроумные механические устройства, изготовленные в Европе.

Уже в новейшие времена в Пешавар отправлялись за покупками иностранные дипломаты, коллекционировавшие старинные кинжалы, штыки, пистолеты и ружья. Никто не мог объяснить, каким образом попадали на бара-базар бельгийский браунинг образца 1911 года, винчестер 1873 года, винтовка, с которой белые поселенцы покорили Дальний Запад, или, скажем, не менее популярный смит-и-вессон «миротворец» (peacemaker), на счету которого было не меньше трупов, чем у винчестера.

Разумеется, приобретали на бара-базаре не только смертоносные игрушки или украшения, на которые так падки жены российских дипломатов. Еще в начале нулевых там можно было отыскать надежные советские электроприборы, которые не ломались, в отличие от китайской дешевой рухляди, заполонившей магазины Исламабада, Карачи и Лахора. Ксан, например, безмерно гордился покупкой советского кипятильника со «знаком качества», ставшего его незаменимым спутником в поездках по пакистанской глубинке. В отличие от электрочайников он занимал мало места в багаже, и в маленьких провинциальных гостиницах с его помощью можно было быстро вскипятить воду, которая в сыром виде не годилась ни для питья, ни для умывания. А Шантарский не уставал хвастаться советской кофемолкой, отличавшейся поразительной надежностью.

Легко догадаться, что советская продукция попадала в Пешавар из Афганистана в 1980-е годы, когда в этой стране находились советские войска. Тогда наряду с тысячами солдат и единиц военной техники туда в качестве гуманитарной помощи перебрасывалась из СССР масса товаров, которые перемещались затем на афганские и пакистанские рынки. Что кипятильник! Что кофемолка! Ассортимент был гораздо шире. Холодильники – пожалуйста! Телевизоры – тоже. А еще – военное обмундирование, бинокли, сумки, чемоданы, планшеты…

С учетом торгового значения Пешавара правители разных стран неоднократно пытались захватить этот город. Когда-то он принадлежал Великим моголам, потом его делили афганские ханы. В начале XIX века Пешавар завоевал могущественный Раджа Сингх, глава сикхского государства, которое поддерживали англичане. Пешавар переходил из рук в руки во время трех англо-афганских войн, а в XX веке его оспаривали друг у друга уже независимые Афганистан и Пакистан.

Из Исламабада в Пешавар вели две дороги: «старая пешаварка» – запыленное, разбитое шоссе, и новый моторвей, идеально гладкий и широкий. Ксан, когда не нужно было спешить, предпочитал «пешаварку», пролегавшую через десятки поселков и городишек, с лотками и лавками по обочинам, оживленную, суетливую и одновременно веселую и жизнерадостную. Ничего похожего на моторвее – холодная серая лента асфальта, которую проложили в отдалении от населенных пунктов. Машины на ней набирали бешеную скорость – не нужно было пропускать тихоходный транспорт, включая телеги и повозки, запряженные лошадьми или ослами.

На этот раз Ксан и раздумывать не стал – выбрал моторвей. Надо было спешить, дело, которое заставило его мчаться в Пешавар, не терпело отлагательств.