Каролина: между дождем и градом. Финал

Погладив свой обширный восьмимесячный живот, таки продолжила читать заглавия новостей: «Владимир и Каролина Орловы во время прогулки у реки: потерянные души нашли утешение в друг друге!», «Владимир Орлов трогательно поздравил Каролину с днем рождения, устроив городской салют в ее честь и вертолетное шоу!», «Это все ваши домыслы!» — Владимир Орлов до последнего отвергает отношения с женой сына!», «Самая трогательная пара сезона — как предприниматель Владимир и Каролина Орловы кормят голубей в парке из руки!», «Фан-паблики Орловых набирают обороты. Все гадают, как скоро они официально объявят себя парой?»

Грамотная пиар компания Орлова смогла вывернуть наши отношения в его пользу. Продажи поднялись, интерес инвесторов возрос, социальные сети пестрили. Владимир был нежен, обходителен, внимателен и очень добр со мной… На публике. Потому как встречались мы только во время наших «общественных» свиданий, все остальное время мужчина всячески избегал меня.

Но каждую ночь он спал со мной в одной постели. Ложился рядом без единого слова и приставания. Делил одеяло, не прикасаясь даже кончиком пальца. Я чувствовала его присутствие ночью. Чувствовала, как он разглядывает меня, как дышит над ухом… Он приходил, когда я уже спала, а уходил до пробуждения.

Наши отношения были странными, выматывающими… Заставляющими терзаться от множества вопросов без ответов: «Он ненавидит меня и терпит? Или боится за ребенка? Не хочет нервировать меня или себя?» Время родов незаметно подкрадывалось, я не знала, что будет после того, как малыш появится на свет.

«Позволят ли мне взять его на руки? Или сразу отнимут?» — сердце содрогалось от подобных мыслей.

«Закончится ли на этом пиар-история любви Владимира и Каролины?» — умирала от любопытства я.

Нервы тушились в учебе. За месяцы удалось экстерном закончить целый год обучения, ректор называл меня одаренной и пророчил успех. Но лишь один человек в этом мире мог гарантировать мне его — Владимир Орлов.

— Каролина, — мягко окликнула меня горничная, — Владимир зовет в кабинет.

— Да, конечно, — мгновенно подорвалась испуганная я.

— Нет-нет, — усмехнулась та, — он просил передать, что не примет тебя голодную. А если ты не поешь, будет лично с ложки кормить.

Девушка усмехнулась, на щеках ее заиграл румянец. В тот момент я поняла, что она тоже является фанаткой нашей пары, а в частности — Орлова. Натянуто улыбнувшись, я вернулась за стол и, отложив подальше гаджеты, принялась за завтрак основательно.

Владимир ожидал меня за столом в кипе бумаг, и, лишь когда подошла к его столу, он молча поднялся и отодвинул для меня стул, помогая присесть.

— Тебе передали подушку для спины? — вместо приветствия пространно протянул тот, изучая документы.

— Да, — в тон ему кивнула я, — благодарю.

— Почему же, — хмыкнул тот с интересом, — ты не используешь ее? Тебе ведь не комфортно спать. Всю ночь ворочаешься и кряхтишь.

— Материал колючий, — призналась я, пожимая плечами и краснея до мозга костей. — Прости, больше не буду тебе мешать. Если что, могу спать отдельно.

Вскинув на меня резкий взгляд, словно кинжал, Орлов пригвоздил к месту, четко произнеся каждую букву:

— Нет. Так не будет, — а после снова вернулся к работе, буднично продолжив: — Тебе надо было сразу сказать мне об этом, Каролина. Не стоило мучиться.

Не став акцентировать внимание на том, что мужчина сам не появлялся дома, приходя лишь глубокой ночью. Словно я противна ему или одно нахождение рядом казалось чем-то невыносимым! Да и тревожный сон был не из-за отсутствия подушки, а лишь от отсутствия определённости: «Что ждет меня с ребенком после родов?»

— Договорились, — мягко отмахнулась я, начиная подниматься. — Это все?

— Нет, — поспешно воскликнул мужчина, заставляя вернуться на место. Отложив документы, он подпер руками подбородок, пристально меня рассматривая. — Мне передали о твоих успехах в учебе. Это поразительно. Я горд тобой.

— Не стоит, — натянутая улыбка не сходила с моих губ, она заметно раздражала Орлова. — Это всего лишь случайность.

— Случайность? — брови того ошарашенно взметнулись ко лбу, голос сквозил сарказмом: — Допустим.