Карта мира

Рональд стоял, как статуя, не в силах пошевельнуться. Ие-гуда посмотрел на него строго и одновременно ободряюще.

— Знаем мы, кто это сделал, — мрачно сказал долговязый крестьянин, сын старосты. — То ведьмы. В лесу они обитают, едрить их душу.

Толпа загудела площадной бранью.

— Я знаю, где находится их избушка! — крикнул маркиз. — Я выследил их!

Мужики недоверчиво хмыкали, косясь на их бывшего сеньора.

— Я был несправедлив к вам… — произнес маркиз. — Я был жесток и неправеден. Но всему под солнцем свое время — теперь я прошу у вас прощения!

Он пал на колени. Между юбкой и ботфортами удивленная толпа увидела кусочек красных фильдеперсовых чулок.

— Да ты что, барин! — махнул рукою сын старосты. — Не звиняйся, мы перед тобою тожа крепко виноваты, непочтительны были…

Толпа согласно замычала.

— Простим друг друга! — воскликнул сэр Альфонс. — И я, и вы — мы все желаем избавить мир от страшных порождений зла! Каюсь, я сам баловался созданием разного рода монстров, но тех тварей, что не дают покоя всей округе, создал не я. Они явились по попущению сатаны, как о том справедливо говорит Святая церковь. Мы избавим от них мир и будем жить в счастье и благоденствии.

Толпа радостно загудела.

— Блин, ну дурачье, — зарычал Полифем. — Вы что, не видите, что он вас же под монастырь и подведет? Неделю назад вы не с ним, что ли, воевали?

Но голос его потонул в вопле толпы:

— Даешь! Ведьм — в печку! Землю — мертвецам! Воду — рыбакам и рыбкам! Жратву — крестьянам!

— Я сам поведу вас, я, дерзкий гонфалоньер страсти! — восклицал маркиз.

— Дерзкий гон… — что? — полюбопытствовал Иегуда.

— Гонфальоньер — это знаменосец, итальянское словцо, — пояснил маркиз. — За мною, мои верные крестьяне!

Рональд окинул толпу взглядом и удивился: а где же мертвецы? Видимо, пока живые собирались тут и произносили бессмысленные речи, у них были дела поважней.

Маркиз вскочил в седло и пустил коня вскачь, толпа побежала за ним. Солнышко светило ярко, маркиз явно получал от дивного весеннего дня несказанное удовольствие. Под ногами коней шелестели стебли трав, свежий ветерок шевелил густые кудри сэра Альфонса. На скаку он достал из-за спины охотничье ружье и указал на маленькие фигурки, снующие по краю поля.

— А вот Гензель и Гретель, должно быть, ищут свою пряничную избушку.

Двое подростков-крестьян кинулись врассыпную, но маркиз преловко подстрелил их из пищали. Из глаз его текли слезы.

— Что он делает, этот подонок? — сквозь зубы прошипел Иегуда.

— Предавайте огню все, что увидите! — кричал маркиз. Они уже домчались до опушки леса, где стоял приземистый домик, тот самый, где некогда Рональд и Иегуда оборонялись от ведьм. Двери были наглухо закрыты, но внутри слышались явственные звуки шагов.

— Именем короля, Деда Мороза и всех святых: откройте! — оглушительно возгласил маркиз.

Из окна избушки, словно помои, выплеснули дымящуюся воду из грязной кастрюли. На поверку вода оказалась расплавленным свинцом, и крестьяне заревели дикими голосами. Маркиз едва успел отскочить.

Из окна показалась мерзкая старушечья физиономия. Старуха смеялась, разевая рот так широко, что видна была не только нижняя вставная челюсть, но едва ли не желудок. Ведьма высунула из окна руку и выстрелила из дамского пистолета. Сын старосты, оказавшийся ближе всех, рухнул как подкошенный, хватаясь за живот. Крестьяне ревели от злости, носились вокруг дома кругами и в бессильной злобе били камнями стекла, а ведьмы швыряли им на головы мешки с гвоздями и подушечки, утыканные иголками.

Мужики кинулись к двери и стали отдирать ее, впиваясь в дерево грязными ногтями; в этот момент что-то ухнуло и дверь сама прянула им навстречу — с такой скоростью и силой, что все они повалились навзничь.

— Окружай! Окружай! — кричал маркиз.

Крестьяне побежали вокруг дома, пытаясь охватить его со всех сторон. В этот момент из трубы на крыше вылетела страшная птица — голова и туловище у нее были женскими. Иегуда едва успел вскинуть пищаль и выстрелить, но птица преловко увернулась и, испражняясь на головы всей толпе, полетела в лес. Следом за ней вырвались две другие и улетели туда же.

Маркиз, наблюдавшей за этой сценой с несколько ошеломленным лицом, встрепенулся и крикнул:

— Мы освободим землю от этих тварей! Они ушли от нас, но мы найдем их — любой ценой!

И он ворвался в дом. Темноту помещения разорвала оранжевая вспышка, и маркиз вылетел наружу.

Он был ранен; по виску его струилась кровь. Маркиз зашатался и упал на руки вовремя подбежавшему Агвилле, который тут же стал смазывать его голову лекарствами.

— М-да, дурень он все-таки, — произнес сквозь зубы Иегуда. — Я-то думал, он всю эту кашу и заварил… Ошибся. Даже барон на рожон не полез, уж насколько безмозглая скотина, а этот — полез…

Слепец не скупился на грубые слова — расстроился, видно, что ровно ничегошеньки в этой нелепой истории не понимает.