Картак (СИ)

— Да что здесь творится? — Прошептал я, стоя на пороге этого «Ада».

Взгляд опять остановился на девушке, и я, осторожно ступая на траву, начал пробираться к ней. Вокруг стояла гробовая тишина, и это не давало расслабиться. Кода подошел к девушке и посмотрел на ее лицо, то сразу понял — она мертва. Помимо связанных рук и ног у нее был заткнут рот грязной тряпкой, завязанный для надежности бечевой. И из-под этого кляпа виднелись засохшие дорожки какой-то субстанции. Такие же засохшие дорожки отчетливо виднелись под носом, а на самой земле была уже почти впитавшаяся лужица с остатками пищи.

Всё понятно, во время приступа рвоты кляп не оставил девушке шансов и она просто захлебнулась. Причём уже несколько часов назад… Кожа вокруг запястий и щиколоток успела слегка потемнеть.

— Господи. Да что же за люди тут живут?

Теперь стала ясной причина, по которой разбойники сразу на меня набросились. Наверно они украли девушку и думали, что я один из поисковиков, разыскивающих её. Одной загадкой меньше… Но какие же они твари!!!

Смотря на мертвую девчушку, я не смог побороть остатки человечности, которые полезли из меня со всех сторон. Её нужно похоронить… развязать и похоронить. Пусть те два ублюдка этого не заслужили, но она достойна если не жизни, то хотя бы нормального погребения.

Взяв оба ножа, изъятых у разбойников, я принялся выковыривать землю прямо у камня, на котором до сих пор лежал нетронутый мешок. И пусть меня догонят, пусть поймают, зато совесть хотя бы в этом останется чиста.

Могила была вырыта ко времени, когда макушки деревьев тронули первые лучи солнца, а я практически выбился из сил и похоже неслабо растревожил рану. Разрезав путы, я аккуратно начал переворачивать девушку, чтобы спустить вниз. Из разреза её платья выпал какой-то медальон на кожаном шнурке. Я замер, рассматривая надпись еще незнакомого мне письма на небольшой пластине. Мгновение колебался, а потом снял его и водрузил на камень, который, получается, стал надгробием могилы.

Когда последние клочки земли улеглись на небольшой бугорок миниатюрного кургана, я с кряхтением распрямился. Нужно было что-то сказать, но после всего этого, в голове царила звенящая пустота. Только сердце начинало черстветь и зажигаться ненавистью к людям. Не знаю, как у других рас, но у бастов такого нет. Там они за ребенка-сироту положили кучу воинов и шаманов. А здесь… Здесь люди видимо ничем не отличаются от своих земных собратьев, где человек человеку волк…

Тишину прервала зачирикавшая птица. Это вывело меня из задумчивости, и я посмотрел в том направлении, где среди ветвей притаилась птаха. Но и она пропела свою песню недолго. Из ближайших кустов вырвался мой питомец и подбежал к дереву. Его глаза полыхнули огнем, и птичка выпала из зеленой кроны дерева, стукнувшись о землю бездыханной куклой.

Я замер в изумлении, посмотрел на мертвую птицу, на довольно скачущего вокруг нее песца… А потом обвел взглядом всю поляну, где царило поле, засеянное семенами смерти…

— Ты! Тварь!!!

— Прорычал я, поворачиваясь к песцу. В тот момент моё состояние можно было описать только одним словом — взрыв! Злость мгновенно поднялась откуда-то из глубин сознания. — Тебе от этого весело!?? Тебе мало смертей??

Почему-то я даже не подумал о том, что кричу на животное, которое только что убило взглядом птицу. Было только жгучее желание задушить его голыми руками. Песец как-то почувствовал это и прижух, опустив крылья и прижавшись к земле.

— Вижу, тебе понравилось? — Махнул по кругу рукой, обведя всю поляну. — А!?? ПОНРАВИЛОСЬ!!!???

Уже практически навис над ним, когда в голове появилась надпись «Таменное воздействие первого порядка. Разрешить трансляцию?» От неожиданности я запнулся. Осмыслив через мгновение чего же от меня хотят, дал добро, и тут же в голову хлынул поток сумбурных образов, напитанных непониманием… Мой питомец был напуган. Он не понимал, за что я на него кричу и наступаю. Он перебирал все варианты от игр до съеденного шуршуна.

Это немного охладило меня. Он же дитя, которое еще ничего не понимает толком… Я тоже хорош, не смог этого понять. Нужно ему объяснить, что можно, а что нельзя. Только как? Как ему это донести?

Идей было не много. Я сосредоточился на образах смерти и стал вкладывать в них весь свой гнев и ненависть… Наверно он понял меня, потому что тут же спросил: «Почему? Ведь мы убивали (картинка охоты), ели убитых (картинка мяса на углях)».