Картер побеждает дьявола

Хорошо бы Джеймс пригласил Фебу. В последние недели они почти не виделись: она жила в Окленде, а Картер дневал и ночевал в «Орфее». Он представил себе, как знакомит ее с Джеймсом, как говорит ей, что Джеймс несносен – даже от такой мелочи немного закружилась голова. Стало труднее отрешиться от всего внешнего. Картер вообразил, как смотрит ей в лицо, просто чтобы сказать «здравствуй», и капельку испугался: если он заговорит с Фебой, то не сможет остановиться.

Первым, ровно в четыре, пришел Макс Фриц, пахнущий мятными леденцами, безупречно чистый и отглаженный – можно себе представить, как он крахмалил рубашку в доках. По какому-то невероятному совпадению Фриц принес каллы и, увидев, что они у Джеймса уже есть, сник, взял предложенный бокал вина и замкнулся. Через несколько минут пришли Фило с Ледоком и миссис Ледок, у которых он остановился. Картер тепло с ним поздоровался и отметил, что Фило улыбается, но взгляд у него отсутствующий, как все последние недели.

Когда отзвучали приветствия, Ледок вручил Джеймсу корзинку с фруктами и отвел Картера к камину.

У него болело горло, он сосал аптечный леденец, но всё равно рвался поговорить.

– Карло рассказывает всей труппе занимательную историю. – Ледок передразнил итальянский акцент: – Такой был взрыв, нас обоих чуть не убило!

– Если бы я убил Карло, все мужья мира сказали бы мне большое спасибо. Как приготовления?

– Если бы мы открывались через три недели, я бы почти успел. Шеллак не сохнет. Я велел ребятам обмахивать краску, чтобы она хотя бы схватилась. Всё ужасно. – Ледок закашлялся и кашлял так долго, что Картер спросил, не разболелся ли он совсем. – Ma sacr'e toux![52] – прошептал Ледок. – Песок-сода-известь, для моего горла это смерть…

Картер предупреждающе поднял руку: к ним шел Фило, ссутуленный, руки в карманах. Картер тронул его за плечо.

– Добрый день, Фило.

– Здрась.

– Как Пем?

– Совсем поправилась, – без выражения отвечал Фило, как во все предыдущие дни. – Я бы хотел к ней вернуться, но она велит оставаться здесь.

– Замечательная женщина, – произнес Картер.

– Да. – Фило поднял глаза. – Джеймс сказал мне… что планы уничтожены. – В последнее время он делал паузы посреди фразы, словно ему слишком тяжело говорить. Всякий раз Картеру хотелось одновременно отвести глаза и заверить, что всё будет хорошо.

– Да, конечно, это досадное происшествие. Но не конец. У нас есть всё, кроме плоской трубки. Мы близки к цели, ведь так?

Фило смотрел на чугунную подставку для дров.

– Близки и далеки.

– Вы знаете, как ее сделать, – прошептал Картер.

– Мне кажется, мальчик устал, – вмешался Ледок.

– Знаете, на каждом выступлении я делаю невозможное. – Картер пытался силой воли заставить Фило поднять на него глаза, однако Фило упорно смотрел на подставку и тихонько трогал ее носком ботинка. – Еще не поздно. Мне бы хотелось, чтобы мое шоу вдохновило вас на что-нибудь невозможное.

Фило наконец оторвал взгляд от решетки. Выражение лица было пугающе знакомым: вежливая улыбка, маска, неспособная полностью скрыть черную пропасть.

– Я знал раньше.

– Вы по-прежнему можете…

Однако Фило вновь опустил глаза и принялся постукивать ботинком по каминным кирпичам.

– Понимаю, мистер Картер. Вы с мистером Ледоком были очень добры. Я не в силах сделать то, о чем вы просите. Простите.

Картер проследил взгляд Фило: тот чертил ботинком бессмысленный узор; вот так же он сам после смерти Сары строгал деревяшки. Мрак, в который погружен Фило, нельзя развеять ничем.

Ледок открыл было рот, чтобы заговорить, но Картер легонько мотнул головой.

– Всё хорошо, Фило.

Они с Ледоком отошли. Когда Фило не мог их больше слышать, Картер шепнул:

– Мне бы хотелось сказать ему, что в конечном счете всё уладится.

– В таком случае скажи это мне, – тихо отвечал Ледок.

Через несколько минут Джеймс произнес короткую приветственную речь. На людях он расправил плечи и приободрился.

– Это вечер изобретателей, – объявил он, разливая вино и лимонад. – Уверен, вам есть о чем поговорить.

– А у меня есть как раз то, о чем они смогут поговорить. – Том стоял в дверях комнаты и помахивал брошюрой.

– Только не это, – выдохнул Джеймс.

Том бросил на него взгляд, означавший: «Я не мог удержаться», и, воспользовавшись паузой в разговоре, прочел вслух:

– «Теперь, когда вы приобрели «Виктролу», весь мир музыки для вас открыт. Всё – от великолепия классической оперы до безумного джазового свинга – зазвучит у вас дома».

Он сделал паузу. Все присутствующие смотрели в растерянности, за исключением Джеймса, который кипел от возмущения.

– На прошлой неделе мы купили «Виктролу», – объявил Том. – Я вынул ее из ящика, но это тысяча отдельных деталей, и у меня есть инструкция…

Ледок захихикал.

Том продолжал:

– Ума не приложу, как собрать эти железяки, и я сказал Джеймсу, что у нас соберутся величайшие механики мира, и наверняка им будет интересно…

– Давайте сюда, – просипел Ледок. – Макс, вы мне поможете. Фило, если не хотите, можете не участвовать.

Фило бесцветным голосом произнес: «Я помогу» и покинул свой пост у камина.

Миссис Ледок фыркнула.