Карты нарративной практики. Введение в нарративную терапию

На второй встрече с этой семьёй я узнал, что Фиона позвонила Элисон, и это было полезно. Кроме всего прочего, Фиона почувствовала, что Элисон очень хорошо её понимает. В ответ на это я озвучил возможность пригласить Элисон на одну из встреч и описал, какую роль ей предстоит играть, если мы всё организуем так: вначале Элисон будет слушателем моей беседы с Фионой и её родителями, а потом они сядут в сторонку и будут внимательно наблюдать, как я буду расспрашивать Элисон о том, что она услышала в их истории. После этого наступит время Элисон вернуться в позицию слушателя, а Фионе и её родителям — поговорить о том, что они услышали в пересказе их истории. Я упомянул, что в моем опыте такое структурирование встреч часто способствует ускорению позитивного развития ситуации, и если Фиона и её родители решатся пойти этим путём, они должны будут сообщить мне заранее, на какие вопросы они бы хотели отвечать в присутствии Элисон, а каких вопросов мне следует избегать. Фионе эта идея очень понравилась, и родители поддержали её в этом.

Элисон присоединилась к нам на четвёртой встрече. Во время интервью с Фионой и её родителями, когда Элисон была слушателем, мы сосредотачивались в основном на влиянии и воздействии анорексии на жизнь и взаимоотношения членов семьи, на то, как они воспринимают это, какие аспекты жизни им удалось уберечь от влияния анорексии и какие их инициативы бросали вызов власти анорексии. Элисон была внешним свидетелем беседы. Термин «внешний свидетель» я позаимствовал у Барбары Майерхоф (Myerhoff, 1982, 1986). Элисон не участвовала активно в этой беседе, она слушала, была свидетелем.

Когда наступил благоприятный момент, Элисон и семья Фионы поменялись местами, и я расспросил Элисон о том, что она услышала, а Фиона и её родители слушали нас. То, каким образом Элисон пересказала услышанные истории, оказало существенное влияние на жизни Фионы и её родителей. На третьем этапе снова произошла смена позиций, и я расспросил Фиону и её родителей, что они услышали в том, как Элисон пересказала их истории.

Ниже приводится расшифровка второй части этой беседы — отклика Элисон на истории, которыми поделились Фиона и её родители. Отклик Элисон был структурирован моими вопросами.

М.: Элисон, можно попросить тебя начать рассказ с того, какие именно слова и выражения больше всего привлекли твоё внимание?

Элисон: Мне кажется, что Фиона и её родители — это самые потрясающие...

М.: Элисон, можно мы будем придерживаться того, что именно больше всего привлекло внимание, а потом перейдём к твоему отклику, к твоей рефлексии?

Элисон: Ну ладно, хорошо. В общем, много что привлекло моё внимание. Фиона говорила о том, как она всё лучше начинает осознавать все эти ожидания, связанные с совершенством, которые стали занимать так много места в её жизни, и как сейчас она может говорить о них с мамой. И с некоторыми другими людьми тоже. Она сказала, что начала проговаривать эти ожидания вслух, когда ей становится от них тяжело. Кто-то из них использовал выражение «сорвать маску с Анорексии», и вот это Фиона и делает. Мне кажется, что это достаточно большой шаг для неё — впустить других людей в свою жизнь таким образом. Фиона просто могла поддаться Анорексии, и если бы она так поступила, она была бы совсем-совсем одна! И тогда Анорексии было бы гораздо проще отобрать у Фионы жизнь.

М.: Может быть, что-то ещё привлекло внимание? Ты сказала «много всего».

Элисон: Ну да. Фиона не просто стала проговаривать ожидания вслух, она ещё сказала, что мама начала её спрашивать, когда дела идут плохо, что говорит Анорексия. Я знаю, что Фиона не всегда ей отвечает, но мама предоставляет ей такую возможность, иногда проговаривает вслух свои догадки о том, чего хочет Анорексия, на что она настраивается. И ещё то, что мама начала говорить с Фионой обо всех ожиданиях, которые касаются её самой тоже, о том, что она всегда слышит этот тихий голос в голове, который говорит: «А ты хорошая жена?» или «Ты должна уделять внимание детям», или «Но ты же ещё не убралась в доме», или «ты слишком такая», или «чересчур этакая». Я знаю, что её мама чувствует себя ужасно, как будто бы она ответственна за то, что происходит с Фионой, как будто бы она Фиону подвела. Но при этом она не позволяет всему этому помешать ей быть с Фионой, помогать Фионе.

М.: Хорошо. Было ли что-то ещё, что ты...

Элисон: Да, ещё кое-что. Это про отца Фионы.

М.: Да?

Элисон: Он сказал, что когда слушает, как Фиона и её мама так разговаривают, он чему-то учится, то есть ему интересно. Он был очень открыт тому, о чем и как они говорили.

М.: Спасибо, Элисон. Ты сказала о том, что действительно привлекло твоё внимание. Какие идеи или образы у тебя возникли, когда ты слушала это?

Элисон: Какие идеи у меня возникли?

М.: Да. Каким образом то, что ты услышала, позволило тебе понять этих людей? Как это повлияло на твоё представление о них?