Карты нарративной практики. Введение в нарративную терапию

М.: Да, понимаю... Можно ещё вопрос?

Элисон: Хорошо.

М.: Вот ты сейчас слушала истории об определённых аспектах жизни этих людей, и ты пересказала нам то, что услышала в их истории. Когда люди выступают в роли слушателей каких-то значимых историй, когда у них есть возможность откликнуться таким образом, как ты сейчас откликнулась, они как бы отправляются в путешествие по своей жизни. Когда они присутствуют при рассказе таких историй, то как бы попадают в какое-то место своей жизни, куда бы они не попали, если бы, например, пошли вместо этой встречи на работу или по магазинам. Мне было бы интересно услышать, как тебе кажется, куда это тебя сейчас привело, может быть, у тебя возникли какие-то новые мысли, возможно, ты что-то поняла... все, что угодно.

Элисон: Ну, я точно знаю, что теперь стала лучше понимать, как я через всё это прошла, как я отобрала свою жизнь у Анорексии. Я знала, что для меня важно, что моя мама не позволяла мне оказаться полностью изолированной, хотя её догадки о том, что происходит у меня в голове, меня часто раздражали, просто ужасно раздражали. Но я думаю, что я теперь понимаю лучше, каким образом мы с мамой сделали это вместе, и насколько мне важно было знать, что у неё происходит в голове, о чем она думает.

М.: То есть ты стала лучше понимать. У тебя есть какие-нибудь соображения о том, что именно это «лучшее понимание» может принести в твою жизнь?

Элисон: Я думаю, я ещё больше буду ценить мои отношения с мамой, и от этого мне так тепло внутри становится. И ещё я стала яснее понимать, какую роль сыграл мой папа в этом и как тяжело ему, должно быть, было делать что-то по-новому, по-другому. Я знаю, что он скажет, что стал от этого лучше, но ему, наверное, было очень трудно. Думаю, я пойду домой и как следует, по-хорошему, поговорю с ним об этом.

М.: Как тебе кажется, что из этого может выйти?

Элисон: Ну, я не знаю, но мне кажется, что это может быть хорошо для него, для меня, для наших отношений.

М.: Приближается тот момент, когда вам нужно будет поменяться местами с Фионой и её родителями. Но прежде чем мы закончим, ты можешь ещё раз сказать, что именно ты услышала от Джейка, что открыло для тебя возможность разговора с твоим собственным отцом? И что ты услышала от Фионы и её матери, что позволило тебе начать ещё больше ценить отношения с твоей мамой и отчего тебе стало так тепло внутри?

Элисон: Да,хорошо...

После этого Элисон вернулась на позицию слушателя. В этот момент я начал расспрашивать Фиону и её родителей о том, что они услышали в пересказе, что привлекло их внимание, какие образы у них возникли (образы их собственной жизни, образы самих себя), как они в силу этого стали лучше понимать свою жизнь, почему их привлекли определённые аспекты пересказа Элисон и куда их ведёт опыт слушания этого пересказа. Из их ответов я узнал, что пересказ Элисон был для них всех очень глубоким переживанием.

Очень сильно резонирующей для них оказалась метафора бури, так же как и размышления Элисон на основе этой метафоры о том, что для них важно в жизни. Отклик Элисон стал основанием для того, чтобы снова задуматься, в чем же заключается для них смысл жизни, снова вступить в контакт с теми принципами и ценностями, которые были самыми важными, и «оживить» их, придать им больше энергии.

Фиона рассказала о том, каким образом этот пересказ помог ей яснее понять, к чему стремится Анорексия. У Фионы появился проблеск образа того, каким могло бы быть будущее без Анорексии, и это, как она сказала, «подпитало» её надежды. Хотя она сейчас находится в точке, где всё ещё очень тяжело отличить мысли, которые нравятся Анорексии, от мыслей, которые нравятся ей самой — Фионе, желающей интенсивнее присутствовать в своей жизни, — она почувствовала, что отклик Элисон помог ей «рассеять туман».

Луиза очень эмоционально откликнулась на то, каким образом этот пересказ снял часть бремени с её плеч, потому что она чувствовала тяжесть вины и собственной несостоятельности. В этом пересказе она получила потрясающее подтверждение правомерности собственного бытия, и она совершенно не ожидала, что такое может с ней случиться.

И Фиона, и Луиза рассказали о том, насколько глубоко их тронуло размышление Элисон об их взаимоотношениях. Некоторое время они обе плакали, рассказывая о переживаниях и препятствиях на пути своей новой «командной работы», а также о том, каких успехов им уже удалось достичь в проекте по освобождению жизни Фионы от хватки Анорексии, а жизни Луизы — от ожиданий, связанных с предписаниями тендерных ролей, которые существенно обедняли её жизнь.