Касатоныч. Забытые Острова. Одиночное плавание

Бывает такое — задумаешься, а ноги сами несут по знакомой дороге. Очнёшься только когда руками начнёшь что-то делать. Оглядишься, а ты уже совсем не там где себя помнил. Вон, к примеру, Некрасовские семь мужиков из поэмы «Кому на Руси жить хорошо?» — «За спором не заметили, как село солнце красное, как вечер наступил…» А меж тем они только что отмахали сколько-то там вёрст, как бы не тридцать, а то и больше, да так, что оказались не просто в глухом лесу, но ещё и в соседнем уезде. Там дальше в следующей строфе вообще полная веселуха: « За водкой двое сбегали, ведерко принесли.». Это ж какое чутьё надо иметь чтобы вот так вот с бухты-барахты, ни с того ни с сего ведро водки в ЛЕСУ отыскать! Не иначе как и им по полтора кило на рыло причиталось — другого объяснения я не знаю. Никто и нигде из литературных персонажей любых зарубежных писателей на такие подвиги не способен — только

наши. Видать с натуры писал…

Вот и я теперь, как и они, осознал себя открывающим дверь овчарни.

Впрочем, «открываю» — громко сказано. Я только-только дотронулся до ручки двери. Слева, в неплотно прикрытую калитку на меня смотрел Август.

— О! Брат, привет! Проснулся уже? Как ночь прошла?

Август молчал, а глаза печальные-печальные…

— Ты чего, обиделся что ли⁈ С чего бы? Ты ж сам сетовал на тесноту в первые дни. А теперь — мол, скучно стало?

— Беее! — вот не поверите, а в этот раз он бэкнул как-то с укоризной.

— Ну-у прости, друг… Ну да, понимаю — своих вспоминаешь, печалишься. Всё, нет их больше, в бою пали. Надо жить дальше! Не смотря ни на что! В качестве извинений — предлагаю совместную прогулку. Ты тут абориген — вот и покажешь мне ближние окрестности. Лады? Так, кстати, как ты относишься к утреннему моциону? Прошвырнёмся «по бырому»?

— Беее, — согласился баран.

— Тогда попёрли. Только куда? Во, точно! Прогулка для тебя, ты и выбирай маршрут.

— Бее, — как ни странно, Август меня послушал, согласился (!) и вышел «на улицу».

— Вперёд! Веди меня мой Проводник! А я в твоём кильватере пристроюсь — оп-па, это я что стихами заговорил?

Настроение у меня великолепное, погода прекрасная. Маршрут знакомый. Рядом проверенный в бою друг, который меня внимательно слушает и не перебивает, иногда даже что-то своё добавляет, причём и я его прекрасно понимаю! Балагурил вплоть до «каменной бутылки» — выхода на косу.

В нескольких метрах от него на траве, вытянувшись в струнку, припав животом к траве, с пробитым черепом лежал труп собаки. Похоже она приползла с «бутылки» — кровавый след тянулся оттуда. И я точно помню — вчера в нападавшей стае этого не было! Значит не всех мы вчера, или что?

— Ээ, братуха, кто ж тебя так⁈

Рыжий, гладкошёрстный, не особо крупный дворовый пёс. Не знаю почему, но я перевернул «друга человека». И увидел — впалый живот, с донельзя оттянутыми сосками. — Сука! Причём кормящая…

— Прости, «подруга», обознатушки-перепрятушки… Но вот вопрос! Куда ты так старалась добраться! Да с такой раной⁈ Щенят где-то оставила? Логово недалеко? — Я невольно осмотрелся вокруг. — И что у нас тут за Вильгельм Тэлль с пращёй завёлся, понимаете ли. Да ещё на моём огороде!! Или Давид?

Нарисовалась дилемма. Кого искать первым? Неизвестного, и тем опасного «пращника»⁈ Или последовать зову сердца павшей! Получила смертельную рану и всё равно рвалась к малышам! Весомый аргумент…

— Август, мне тут как-то говорили, что у овец нюх хороший. Врали небось? Короче, можешь найти, куда рвалась эта псинка?

Август молча фыркнул. Я так для себя понял — «и ты ещё во мне

сомневаешься?» В раздумье я почесал жидкую бородёнку. Блин. Бритвы нужно взять сегодня! Типа того, что для мужчины нет….

И мы двинули в обратном направлении вдоль ручья.

Минули поворот к нам, Август уверенно пошёл дальше. Ручей разделился на два рукава. Точнее сказать, они здесь соединялись. Один бежал от нас, от подвала с овчарней и здесь впадал в другой, что тёк почти прямо вдоль весьма высоких кустов. Именно в эти заросли, флегматично перепрыгнув наш ручеёк, Август и полез. А мне что делать? Последовал за ним…

Интерлюдия — Катя

Лето, солнце, тепло, лёгкий ветерок… Катя так любила играть с летними солнечными зайчиками! Зимние — они не те, слишком уж робкие и пугливые, зато летники — такие радостные и горячие!

Утро начиналось с того, что она тихонечко заходила в спальню родителей, специально оставляла дверь в комнату открытой, чтобы создать сквозняк. Мало того, подпирала дверь своими тапочками, чтобы та не захлопнулась.