Кашитул

Синее пламя вспыхнуло и разошлось в большой круг. Над нами был широченный столб света. Иллай склонился прямо над моим лицом, шепча что-то. Близко. Слов было не разобрать. Или это не шёпот, и он дышит за меня? Долго. Медленно. Поднял лицо и руки вверх, собирая свет, и медленно опустил, коснулся моего лба, сердца, солнечного сплетения и чуть ниже пупка. Голос его сделался громче, странные слова сплетались в токающий ритм. Он снова поднял к небу руки, направляя ко мне бесконечный золотой поток. Я была не в состоянии не пошевелиться, не произнести ни звука, наблюдая за происходящим как-будто со стороны.

Господи, да он же делал то же самое, что и я для него там, на Юрюзани! Только я действовала по наитию, а он точно знал, что делал! Я чувствовала это. Выходит, мы оба спасали друг другу жизнь?

Иллай вновь склонился над моим лицом, отчаянно шепча:

— Прими. Я прошу. Умоляю, — взял за руку. — Я требую, Делия, принимай! — я видела, как сильно выступили вены на руках, лбу и висках. Собрал свободную ладонь в воронку и в неё влился, засиял ослепительный свет. Выпустил к моему горлу. Свет вошёл в яремную впадинку и моё тело дернулось. И снова застыло, и лицо Иллая совсем побелело. Он судорожно сглотнул и прошептал:

— Ты ведь не пропустишь ни один поцелуй, верно? — не улыбнулся странно, осторожно коснулся губ и задержался на мгновение. Проскрежетал, словно был лишен воздуха: — Прости.

Круг пламени взвился к небу, и розово-золотой вихрь захватил меня и втянул куда-то. Я шумно вдохнула. Иллай широко распахнул глаза и медленно осел назад, бессильно уронил плечи, усмехнулся едва заметно, потом коснулся трясущимися руками своего лица. А я услышала тихо со стороны:

— Вот так-то. Знал, что сработает.

С трудом посмотрела сквозь ресницы: Иллай убрал дрожащими пальцами мокрые волосы со лба и судорожно вздохнул. Уголки губ почти незаметно дрожали.

Свет мягко лился, медленно наполнял меня. Я чувствовала бесконечную любовь и умиротворение. И ровное счастье внутри. А потом я оказалась со своею семьей.

Сейчас я задыхалась. Еле сдерживаясь, чтобы не застонать от отчаяния, и закрыла глаза.

— Они сделали это для тебя, моя девочка, — мама гладила мои пальцы. — Позволь ему тоже жить дальше.

— Но он не будет, — простонала, и слёзы застилали мои глаза.

— Ты не можешь этого знать наверняка, — с мольбой проговорила Анька, — Теперь — не можешь.

— Но я почему-то знаю.

— Что ты собираешься делать? — устало спросила мама.

— Я не знаю, — я помотала головой, глядя перед собой невидящим взглядом.

— Боюсь, ты уже ничем не можешь там помочь. Судьба не в твоей власти, Делия.

Я встрепенулась.

— Точно так же сказала ему Терлина тогда!

Мама с Анькой одновременно посмотрели на меня.

— И он ответил, что именно сейчас он так не считает, — я помнила тот дождь, точно он был сейчас. — Он боролся за меня до последнего мгновения! Он и сейчас борется! Там, где я оставила его! Там, за стеной дождя. Ох, Боже мой! — Я прислонила руку к губам, потрясённая открытием. — Ведь, я могу… нет, должна что-то сделать! Но что?

— Ну почему всё не может быть просто? — простонала Анька и откинулась на спинку дивана. — Я вообще ничего не понимаю! И нам там даже некому помочь теперь! Моя переписка с Артёмом затухла ещё осенью. Любовь на расстоянии оказалась не для меня.

— Твой брат, Даниил в Зюраткуле сейчас с группой учёных, — вдруг уверенно произнесла мама. — Это рядом.

— Что он там делает? И что такое Зюраткуль?

— Хребет. Озеро. Национальный парк, в общем.

— Так, что делает-то?

— Геоглиф, кажется, они изучают.

— Какой ещё геоглиф? Откуда у нас… Геоглифы в Наска, в Перу!

Мама снова переглянулась с Анькой.

— Лося, конечно! Чистенько они тебе всё протёрли, — Анька легонько постучала меня по голове костяшками пальцев.

— Почему лося? Почему не рыси, или не белки, например? — нахмурилась я. Ни о чём подобном данных в своей памяти я не находила.

— Вопрос не к нам, а к ранее живущим инстанциям, — Анька выразительно ткнула пальцем в направлении неба.

— Ну да, оттуда всегда виднее, — буркнула мрачно.

А как бы сейчас хорошо было забраться повыше и взглянуть на весь этот бардак сверху, чтобы всё сразу и как на ладони. И кто, где, кого спас, и кто, где, кого предал, и кто всем этим управляет. И кто, в каком мире живет. Бред, конечно.

— Как в этом вообще можно разобраться? — спросила я у себя самой.

— Я думаю, что кроме тебя и Иллая это врядли кому-то по силам, — тихо сказала мама. — Только вот нужно ли? Столько времени прошло…

— Словно один день, — прошептала я.

— Целый бесконечный год, — медленно покачала головой мама. — Я не могу тебя отпустить, ты же знаешь?

— Я знаю так же, что я совершеннолетняя и на основании конституции могу принимать решения самостоятельно, — недобро улыбнулась я. — Но я не собираюсь испытывать судьбу и удирать вопреки твоей воле. Я буду просить у тебя разрешения только присоединиться к Даниной экспедиции. Возможно, мне удастся повидать Радоглаза. Это большее, о чём я прошу. К тому же, я буду там под присмотром… в сколькером они поехали?

— Наших двое, четверо из других регионов.