Кассандра и Блэр в Академии магии

Архив находился в здании библиотеки, которое по форме напоминало глобус. Днем ранее я вызвалась добровольцем, чтобы помочь расставить новые поступления книг, чтобы раздобыть волосинки работниц для оборотного зелья. Луций изготовил снадобья, а вечером отправился в ближайший трактир с Мореном, хранителем ключей Филориума, чтобы украсть нужный нам.

— Получилось? — спросила я, встретившись с приятелем в условленном месте на территории Академии.

— Да, но это было утомительно, — пожаловался преподаватель, — Морена бросила любимая женщина, и он весь вечер изливал мне душу. Она убежала с бродячим циркачом.

— Бедолага, — посочувствовала я ключнику, — но, может, теперь переосмыслит взгляды и выберет девушке поскромнее.

— Это же скучно, — поспорил Луций, — мне нравятся девушки с чертовщинкой.

— Не думаю, что хотела это узнать, — усмехнулась я.

Мы уже собирались выпить зелья, когда заметили, как включился свет в кабинете мадам Соррель. Тщательнее пригляделись и увидели, что там хозяйничает Аварус.

— Что ему нужно? — задумался Луций.

— Давай за ним проследим! — предложила я.

— Но сейчас ночь, нам не попасть в здание Академии.

— К счастью, мы владеем анимагией и можем превратиться в зверей, — хитро улыбнулась я.

Однако мои слова не воодушевили приятеля, а, наоборот, заставили занервничать. Луций энергично замотал головой.

— Нет, практиковать обортничество запрещено, — строго сказал преподаватель.

— Ты держишь в руках оборотное зелье, — напомнила я.

— Я про естественные превращения без заклинаний и зелья, они контролируются Дозором.

— Странный отбор.

— Искусственные превращения легко раскрыть, а настоящее обортничество — нет, — пояснил Луций.

— С каких пор для тебя стали важны правила?

— Не в этом дело, просто нужно сохранять осторожность.

— Я миллион раз превращалась, и ничего не случилось, — стояла на своем.

— Какая ты упрямая, — анимаг раздраженно вздохнул, — так и знал, что не стоит связываться с ребенком.

Не знаю, предвидел ли Луций, что эта фраза на меня подействует, или нет, но сработало. Я серьезно относилась к своей цели и нашему делу, поэтому сравнение с ребенком меня отрезвило. Если преподаватель предупреждает, что обортничество будет чревато последствиями, нужно к нему прислушаться. «Сначала думать, потом делать», — жаль, это не про меня, но теперь рядом Луций, носитель благоразумия.

Согласившись забыть об идее слежки за Аварусом, мы вернулись к ранее задуманному. Пробрались в архив, оставалось лишь молиться, чтобы директор Филориума тоже не надумал сюда заглянуть.

— Смотри, это досье на твоего отца, — я протянула Луцию папку.

— Последняя запись об увольнении. Тот день, когда он пропал, — изучив материалы, сказал анимаг.

Я снова взяла досье профессора Овини и сравнила его с другим, которое держала в руках.

— Ты знаешь профессора Гоффридуса? — спросила приятеля.

— Что-то знакомое, но сразу припомнить не могу. А ты?

— Моя соседка Антария видит его призрак.

— Он умер? — Луций вздрогнул.

— Очень давно, и смотри его досье, — я показала преподавателю последнюю графу, где значилась дата смерти.

Некоторое время анимаг молчал, потом понял, что я пыталась сказать.

— В досье моего отца нет такой записи! — воскликнул он, и лицо озарилось еще большей надежной.

Я широко улыбнулась, радуясь вместе с Луцием. Господин Овини жив, и это самое главное. На такой духоподъемной волне мы стали просматривать остальные досье еще быстрее, но так и не нашли на моих родителей.

— Отсутствие может означать как дурное, так и хорошее, — ободрил меня друг.

— Это странно, будто они никогда не работали в Филориуме, — задумчиво сказала я.

Больше искать в архиве было нечего, поэтому мы поспешно сбежали, никого не встретив. Луций был прав, отсутствие досье подарило мне надежду, что и мои родители живы. И я в лепешку расшибусь, но найду их.

На занятиях мы с Луцием играли роли преподавателя и студентки. Одногруппники перестали о нас шушукаться, но некоторые продолжали с любопытством наблюдать, ожидая, когда мы себя выдадим.

— Кто перечислит всех волшебных птиц, которые улетают в южные края на зимовку? — Луций всегда заканчивал лекцию проверочными вопросами.

— И такую ахинею изучают на анимагии? — послышался голос с задних рядов.

Все студенты одновременно оглянулись и увидели выдающееся трио Пегасов. Они сидели, развалившись на стульях, положив ноги на парту. Видимо, проникли сюда без спроса, а Луций не заметил, увлекшись лекцией.

— Я думал, будет что-то поинтереснее, — ухмыльнулся Ирис.

— Скука! — Роланд изобразил зевок.

Я посмотрела на Луция, его лицо стало суровым, темные брови нахмурились. Даже испугалась, что анимаг в порыве злости забудет о запрете на обортничество, превратится в зверя и растерзает самодовольных разгильдяев.

— Кажется, вы ошиблись аудиторией, — все же сдержался Луций.

— А вы должностью, — продолжал лезть на рожон Ирис, — с такими знаниями вам место в кружке по краеведению.

Еле сдерживала дикое желание подбежать и врезать настырному Нарциссу. Зачем он это делал? Что лично ему сделал Луций? Он даже не преподавал на их факультете.