Кастрюлька с неприятностями. Принцы только такое всегда говорят... Семь гвоздей с золотыми шляпками (3 в 1)

— Вот что интересно, Алекс, ты уже который раз тыкаешь пальцем, попадаешь пальцем точно в центр мишени и делаешь из увиденного неправильные выводы, — сказал он, отдышавшись. — Штука в том, что Лавиния, наверное, единственный из ныне здравствующих архимагов, разбирающийся в темной стороне почти так же хорошо, как и в светлой.

Я слегка покраснела, а маг добавил уже серьезно:

— Подумай, откуда у темных могла взяться твоя телесная частица — кровь, волос, обрезок ногтя, слюна? Потому что заклинания, заложенные в черный опал, направлены на тебя, словно выстрел снайпера. И, если бы не имеющаяся у тебя защита от ментального воздействия, за которую, кстати, надо благодарить ту же Лавинию, ты бы уже, как миленькая, целовалась с Антуаном Блодуэном в каком-нибудь не очень укромном углу.

Краска бросилась мне в лицо, и я с досадой проговорила:

— Вот же тьма! Простите. Была неправа, сказала глупость. Я подумаю, правда, вот прямо сейчас и начну.

Глава 26

Итак, телесная частица. Звучит гадко, почти так же гадко, как и то, что со мной пытались сделать.

Волосы могла найти горничная. Здесь, во дворце, вряд ли, я здесь не ночую никогда, и соответственно, не причесываюсь; спасибо старинным обычаям, по которым невеста не может жить под одной крышей с женихом, даже если в этом же доме живет его мать, бабушка, нянька и четыре тетушки. Значит, надо проверить горничных в посольской резиденции — их там три, все местные и нанимало их министерство иностранных дел Дании и Норсхольма. Маникюр мне делает мастер у меня дома, все срезанное я выбрасываю сразу в камин, так что это проехали.

Слюна? Ну, я давно ни в кого не плевала, у стоматолога последний раз была в Бостоне. Разве что с края чашки что-то можно было взять…

— Мэтр Верхаузен, а сколько должно быть этой… телесной частицы?

— Для привязки приворота — ну, граммов десять — пятнадцать жидкости, прядь волос примерно в полпальца толщиной… Я в магии крови не очень разбираюсь, но, кажется, в меньшем количестве не сохраняются личностные свойства.

Отлично, значит, можно спокойно пить из чашек и бокалов, не бегая их немедленно мыть. А то примут за маньячку…

Получается, остается только кровь. Коленки я не разбивала лет пятнадцать, кровь из носу у меня не идет, донором я не была никогда…

Я прикусила указательный палец, представляя себе процесс сдачи крови — шприц, пробирка, резиновый шланг. Так, минуточку, есть ведь и еще возможность, ежемесячная!

— Мэтр, еще вопрос — кровь используется… э-э-э… определенная, или все равно какая?

Верхаузен хмыкнул, подтекст вопроса он понял.

— Артериальная или венозная, все равно, но та, которая выцежена из сосудов.

— Уже легче, — пробормотала я. Глупо, но обсуждение такого способа добычи моей крови вызвало тянущее чувство неловкости. Я даже с врачами не люблю обсуждать некоторые темы. С врачами… — Я поняла!

— Чшшшш, милая, успокойся! — Джон поймал меня за руку и вновь усадил в кресло. — Глубоко вдохни, выдохни и рассказывай.

— Рассказываю. Когда ты сделал мне предложение и его величество дал согласие на наш брак, королевский медик завел на меня медицинскую карту. В числе прочего, у меня брали анализ крови.

— Но это же было почти два месяца назад?

— Да, но несколько дней назад, когда я металась между шефом Саве, стеклодувной мастерской и классами танцев, меня попросили зайти в медицинский отсек. Самого доктора Лазаруса не было, только медсестра, я ее раньше не видела. Она извинилась, сказала, что какой-то из анализов при обследовании неудачно сделали, нужно повторить. Мгновенно вытянула из меня полпробирки крови и отпустила. Кстати, прокол, а потом залечивание ранки были сделаны магически, и вполне профессионально.

— Что ж ты не сказала?.. — Теперь Джон вскочил с кресла и стал расхаживать по комнате.

— Кому? — Резко поднявшись, я оказалась с ним нос к носу. — Я тебя последние две недели видела только на портретах! Да и не заметила я в этом ничего такого необычного, понятно же, что должно быть полное медицинское обследование, не лошадь верховую покупаешь!

— Ну, лошадь тоже полностью обследовали бы, — меланхолически заметил Лео. — Как она выглядела, помнишь?

Увы, как я ни напрягала память, вместо лица умелой медсестры перед глазами было какое-то размазанное пятно.

— Заклинание невнимания, — сказал Верхаузен с досадой. — Вот же тьма, на медицинском крыле все обычные охранные заклинания сняты, они мешают магам-медикам. Видимо, тамошнюю систему охраны надо менять. А горничную, которая попросила туда зайти, помнишь?

— Да ну, мэтр, что вы, ей богу, — Джон с досадой махнул рукой. — Девчонка в голубом платье с белым воротничком и в переднике, их тут, по-моему, сотня бегает, я и то не отличу одну от другой.

Мэтр потянулся за аква витой, обнаружил пустой графин и досадливо поморщился.

— Наверное, хватит. Вот когда разберемся в этой истории, можно будет надраться, как студенту после сессии. Ваше высочество, мне кажется, что вам обоим лучше бы после праздников уехать куда-нибудь… в горы, в лес, на лыжах покататься.

— Да я и сам планировал в конце следующей недели дня на три уехать.