Катастрофа на драконьем факультете

– Оказалось, что я очень способная в магии, – я пожала плечами. – Да отпустите уже, лисицы. Я никуда не бегу. После того, как вы меня так удачно поймали.

Орин и Оли отступились и неловко разошлись. Но я пожалела о просьбе – сразу почувствовала себя незащищенной, одинокой. Меня ведь теперь заново могут так же накрыть сетью и выбить из сознания, как сделали в первый раз. Потому коротко свистнула:

– Потом дожрете! Эй, ребят, вы где там?

Мираши на мой голос отреагировали привычно, перетекая сначала конечностями, а потом объемными телесами в моем направлении. И жмурили глаза от непривычного света, будто даже боялись его, потому жались теснее к моим ногам, пачкая всю одежду слизью.

– А-а-а! – госпожа Окран успела издать звук, прежде чем рухнуть на попу. Какая-то она слишком нервная для преподавателя.

Ректор же только покачнулся, стараясь не обращать внимания на крики ужаса вокруг. Вот так, наверное, лучше. Я похлопала самого толстого мираша по желеобразной макушке, чувствуя, как он сам волнуется, – руку потом отмою, одежду отстираю. Зато подобное представление дает мне хоть шанс на то, что я когда-нибудь смогу помыть руки и постирать одежду.

– Господин ректор, я тут подумала, – начала звонко. – В смысле, вы мне предоставили уникальную возможность много о чем подумать. Например, эти питомцы, – указала взглядом на мирашей, – очень любят яблони.

– Яблоки? – судорожно переспросила одна преподавательница.

– Яблони. Неужели так сложно кормить их просто яблонями? Не особенно похоже на хищников, не находите?

– Они всеядны! Всё едят! Кроме тебя.

Я легкомысленно пожала плечами. У кого-то складываются отношения с кроликами, у кого-то – с мирашами. Как говорится, не измеряй длину змеи драконьими шажками. Или такой поговорки пока нет? Так я еще даже первый курс не закончила.

Потому продолжила уверенно:

– Для начала меня обсудим, а уж после остальных пострадавших. Господин ректор, а ведь я снова о справедливости – так мне нравится это слово, сил нет. И я вдруг решила, что вполне могу сделать вид, что на вас не сержусь, если останусь там, где хотела бы остаться.

Ректор таращился на меня дикими глазами, а пальцы из волос так выдернуть и не смог. Зато заговорил почти членораздельно:

– То есть в академии?.. То есть на единственной территории, где я несу полную ответственность?.. Но ты опасна, Кларисса!

– Может быть, – я не думала спорить. Он ведь эту бледность и ужас не разыгрывает – то есть на самом деле в собственные слова верит. И добавила: – Вот только я лояльнее вас. Например, вполне готова дать право на существование и вашим страхам. Бойтесь на здоровье. А кто боится слишком сильно – так двери открыты. Вам надо – вы и бегите. Свобода выбора!

– Великая Змея мне угрожает… – очнулась госпожа Окран, но не спешила вскакивать на ноги. Наоборот, прямо на четвереньках поползла к спасительной темноте в противоположную сторону. – Господин ректор, примите мое заявление на увольнение!

Вообще-то, я не угрожала, а свободой выбора каждый распоряжается по-своему. Ректор выпрямился, взял себя в руки и закричал – сначала на нее:

– Не расползаться! Вы дракон или, простите ради бесов, подобие змеи? – он перевел грозный взгляд на меня. – Кларисса, не слишком ли ты расхрабрилась? Здесь шесть могущественных драконов, а ты еще ничему не научена! Думаешь, мираши спасут тебя от такой силы?!

Я на самом деле еще об этом не думала. Но, к счастью, от ответа меня спас Сат, спокойно поправив:

– Пять драконов, эйр. Я все еще не вижу настоящих доказательств угрозы. Зато вижу обратное: Великая Змея разговаривает, а не доедает наши трупы.

– Не называйте меня так! – воскликнула я раздраженно. И совсем тихо добавила: – Хоть ты не называй.

На Сата прямо я посмотреть не могла. Мне нужно было время, чтобы перестроить свое отношение к нему. Да, он поступает благородно. Да, пришел на выручку. Но все последнее время я уже почти привыкла видеть в нем любящего и любимого человека, а не отстраненного искателя правильного пути. Я не могла пока всерьез злиться, не могла оплакивать внезапно потерянное чувство, которое подогревало мне сердце, ведь он из присутствующих оставался единственным, кто подкидывал дельные идеи в мою защиту. И последнюю его мысль я подхватила, заговорив теперь спокойнее и без ненужных эмоциональных всплесков:

– Я уже родилась, господин ректор. И, очевидно, я могу быть далеко не единственной такой. Даже если ваше пророчество верно – значит, время ему наступило. Так подумайте, сколько моих сестер уже есть или появятся позже? Многие из них согласятся вообще с вами разговаривать? Многие придут прямо под нос к эйрам в желании учиться, а не убивать? Вы, волею случая, получили возможность наладить самые лучшие отношения с новым для вас родом, но вместо того пытаетесь сделать из меня врага. И, небесные духи свидетели, вам это практически удалось. Может, я только и жду, когда вы все начнете обращаться в боевые формы, а? Может, вам даже стоит дать мне эту последнюю каплю в неопределенности?