Катастрофы сознания

Жена Гамарника вместе с ним работала в одесском подполье, вместе прошли они гражданскую войну. Она была членом партии большевиков с 1917 г. Окончила Институт красной профессуры, работала редактором-консультантом в издательстве, выпускавшем «Историю гражданской войны в СССР». Кажется, успело выйти тогда всего два тома. История, как и люди, становилась «оборотом, подлежащим вымарке и переделке».

За два дня до смерти Гамарника на вокзале, в поезде, на глазах у встречающей жены арестовали Иеронима Петровича Уборевича, командующего войсками Белорусского военного округа, кандидата в члены ЦК ВКП(б). Его дочь Мира и Вета были молочными сестрами. Ветина мама после родов заболела, и кормила грудью Вету Нина Владимировна Уборевич, Мирина мама. Мира и Вета были одногодки, учились в одном классе, жили в одном доме в Большом Ржевском, 11.0 том, что Мирин папа арестован, сообщения в газетах не было, и в классе об этом знали только Мира и Вета. А о Гамарнике прочитали, кончено, все. Однако в школе Вету встретили как ни в чем не бывало. Никаких вопросов, никаких разговоров на эту тему.

Крематорий находился на Шаболовке.

Хоронили Яна Борисовича 2 июня 1937 г. Хоронили втроем — Вета, ее мама и шофер Семен Федорович Панов.

Наступила минута прощания. Вета подошла к отцу. Он будто спал. В военной форме (но без орденов, ордена уже отобрали), лицо совершенно спокойное, прекрасное бледное лицо.

2 июня был день рождения Яна Борисовича. Ему исполнилось бы 43 года.

Никакого места праху Гамарника в крематории определенно не было. Гамарник (как и многие люди в то время) должен был исчезнуть с лица земли бесследно в никуда.

«Иван Михайлович Рачков каждый раз при встречах со мной что-то новое вспоминал об отце, — говорит Виктория Яновна. — Мне никогда не казалось, что он продолжал жить в том времени… Ты помнишь, как папа ездил за границу лечиться?» — «Нет, не помню». — «Ну, как же! Тогда вдруг разнесся слух, что в Австрии есть профессор Норден, который излечивает диабет. И ЦК принял решение отправить Яна Борисовича к нему на лечение. С выездом за границу в то время было сложнее чем когда-либо. Яну Борисовичу пришлось сбрить бороду, надеть штатский костюм и под чужой фамилией двинуться в путь. Уезжал он на 1,5–2 месяца, а через две недели получаю приказ его встречать. На вокзале подхожу к международному вагону. Вот вышел последний пассажир. Яна Борисовича нет. Поднимаю голову и вижу его, идущего от общего вагона.» «Понимаешь, — говорит, улыбаясь, — профессор этот ни черта не может, а тратить на себя государственное золото, которое так нужно стране, я не считаю вправе. Потому и сбежал. Ну, а из этих соображений ехал в общем вагоне. Валюта — опять же не моя, а народная». Иван Михайлович пьет чай. Улыбается своим мыслям. И опять: «Когда Ян Борисович пришел на заседание, многие его не узнали. Без бороды, молодой. Надежда Константиновна Крупская спросила у Ворошилова: „Кто это?“ А ведь она хорошо знала и любила Яна Борисовича.

Это я знала. Как-то папа пришел домой рано, даже я еще не спала. Папа приходил с работы обычно в 3–4 часа утра, а тут рано и с порога крикнул: „Дочка!“ Когда я подбежала, он расстегнул верхние крючки своей шинели и вытащил пушистого белоснежного сибирского котенка. „Это тебе Надежда Константиновна просила передать“.»

Аристарх Тихонович Якимов в своих воспоминаниях об отце пишет, что в 30-х гг. он работал в Москве в Комиссии Советского контроля при Совнаркоме СССР под руководством Марии Ильиничны Ульяновой. 31 мая 1937 г. Якимов видел ее, Марию Ильиничну, у окна своего кабинета, плачущую навзрвыд. Она только что получила известие о самоубийстве Гамарника… По свидетельству Якимова, Мария Ильинична сказала: «Какой человек погиб».

О своей встрече с Владимиром Ильичей Лениным в 1918 г., накануне 1 съезда большевиков Украины, Ян Гамарник вспоминал: «Будто живой воды напился».

Двадцатипятилетний Ян Гамарник был членом Реввоенсовета Южной группы войск 12-й армии. Есть документ, свидетельствующий о высокой оценке действий и побед Южной группы Владимиром Ильичей Лениным.

После февральско-мартовского (1937 г.) Пленума ЦК партии (накануне застрелился Серго Орджоникидзе) проходили активы. На них упоеннее, чем когда-либо, пелась «аллилуйя» Сталину и предавались анафеме «враги народа». А как ведет себя в это время Ян Гамарник?

«Возьмитесь за Ленина, читайте том за томом, это будет лучший метод изучения марксизма-ленинизма».

Это из выступления Я. Б. Гамарника 22 марта 1937 г. на собрании актива Балтийского флота.

Он в ту свою последнюю весну в каждом выступлении: читайте Ленина, том за томом. Будто заклинает, будто знак, ключ дает.

10 июня 1937 г. Вету и ее маму сослали в Астрахань. Вместе с ними в Астрахань были сосланы жены и дети Тухачевского, Уборевича и других военных. По дороге в Астрахань узнали приговор трибунала «по делу военной группы». Приговор уже был приведен в исполнение.

В Астрахани женщины сбивались с ног в поисках работы. Работы им нигде не было.