Катя едет в Сочи. И другие истории о двойниках

Из метро Стафеева вывалилась такой уставшей, будто уже разобрала вещи не в одной квартире, а в нескольких. Проверила адрес, который прислала Ивашевская, – нужный дом находился в переулке Ангелов.

«Какие уж тут ангелы», – ворчала про себя Наташа, шагая по Митинской улице. Читала по редакторской привычке всё, что было написано на вывесках и заборах (а не выпал бы снег, так и на асфальте). Аптека, ломбард, разливное пиво, пицца, банк, салон женского белья, сладкая экзотика, домашний текстиль – вывески, как плечами, теснили одна другую. По части торговых центров Митино превзошло все окраины – мало того что здесь работал радиорынок, так ещё и на каждом углу подмигивал то синим, то красным неоном очередной торговый центр.

Раньше это была деревня. В деревнях люди объединялись в храмах, а теперь – в храмах торговли.

Москва, подбиравшая окрестные деревни, как юбки, внезапно снова стала распадаться: теперь уже не деревни, но спальные районы стали особыми географическими единицами, жители которых отличались от соседей укладом и даже чем-то вроде местных традиций. Общей была удалённость от центра, семнадцатиэтажные дома-ширмы 1990-х и непременные качели у метро.

Окна в домах сияли разными цветами – не так, как в Наташином детстве. Были жёлтые традиционные, белые энергосберегающие, ядовито-розовые – там использовали лампы особой подсветки для комнатных растений (по слухам, бессмысленные), синие – где гулял вечный праздник новогодних гирлянд.

Переулок Ангелов сворачивал от Митинской влево… Возможно, здесь кому-то в незапамятные времена явился ангел?^[8] Или тут жил какой-то выдающийся болгарин по имени Ангел? Русский по фамилии Ангелов?

Стафеева была так чувствительна к топонимам, что это граничило с манией. Надуманной к тому же. Когда она в сентябре начала искать квартиру – а это нелегко, попробуйте сами снять жильё в Москве, когда параллельно с тобой по рынку рыщут неутомимые и никогда не спящие родители первокурсников со всей России! – то отвергла прекрасный вариант у «Динамо» только потому, что улица называлась 3-я Бебеля.

– Не могу я жить на Третьей Бебеля! – Стафеева сказала как отрезала и в следующий раз просто отказывалась смотреть квартиры, расположенные на неблагозвучных улицах. Титания, рекомендовавшая ту самую Бебеля, всерьёз обиделась и не стала участвовать в дальнейших поисках.

Улица Рочдельская звучала тоже не идеально, но всё-таки прошла первичный отбор – к сожалению, там были другие проблемы. Квартиру сдавала родственница умершей генеральши: это было Наташе не по средствам, сразу ясно. Но родственница настаивала: хотя бы посмотрите! Она была тоже по- другой или коллегой, Стафеева теперь уже не могла вспомнить чьей.

Громадная квартира, заставленная, как с перепугу показалось Наташе, чучелами и зеркалами, выходила окнами на Белый дом.

– Если что, пригнёшься, – шепнула Лилька, которую Стафеева попросила съездить на смотрины вместе с ней.

Вазы, канделябры, плюшевые диваны – и повсюду вещи прежней хозяйки, которые пока никто не собирался вывозить и раздавать. Шкафы ломились от платьев, платья пахли духами – и, возможно, ду́хами.

Ещё стоя на пороге, Наташа поняла, что не сможет здесь жить, – и с облегчением услышала неподъёмную цену, которую назначила родственница.

– Зачем она вообще нас сюда зазывала? – возмущалась Лилька на пути к метро.

– Не знаю, – пожала плечами Наташа. – Может, ей просто хотелось похвастаться? У нас вот с тобой нет таких квартир, а у неё – есть.

Лилька промолчала, значит, согласилась.

Добрых три месяца (ей они показались злыми) Стафеева моталась по разным концам Москвы. А потом, как по волшебству, подвернулась идеально пустая белая квартира на Малахитовой улице – Наташа по чистой случайности успела занять её первой, потому что позвонила, как только вывесили объявление. В чём была, помчалась на встречу с хозяйкой, прихватив с собой все документы и залог за два месяца. Красилась в метро, чтобы произвести хорошее впечатление, – но хозяйку квартиры Наташина красота интересовала в меньшей степени, чем платёжеспособность.

«Но улица Ангелов тоже неплохо звучит», – признала Стафеева, сворачивая во двор вроде бы нужного дома.

Домофон чирикнул, и дверь, не ответив, открылась. Пятый этаж, из лифта направо.

Наташа толкнула дверь и очутилась посреди всех своих ночных кошмаров разом.

– Не разувайся, – махала руками Лилька, кое-как различимая из-за терриконов книг.

– Я и не думала, – сказала Стафеева, пытаясь пристроить свой пуховик поверх зыбкой пирамиды из разномастных коробок.

Титания нашлась в кухне – ещё сильнее, чем всегда, озабоченная, она складывала стопками какие-то тарелки.

– Бери всё, что понравится, – сказала вместо приветствия. – Мне отсюда ничего не нужно.

– И мне не нужно, – отозвалась Стафеева. – Покажи лучше, что надо делать.