Католицизм. Хрестоматия по предмету «Сравнительное богословие»

Однако, Предание Церкви говорит и об особых способах замещения водного Крещения, этого таинственного соединения (incorporazione) с таинством умершего и воскресшего Христа:

1.) Крещение Кровью, то есть соединение (incorporazione) со Христом через мученическое свидетельство;

2.) Крещение желанием (ит.: battesimo di desiderio) – соединение (incorporazione) со Христом через желание или стремление к таинственному Крещению.

В XX веке, исходя из интуиций Древней Церкви, некоторыми богословами было предложено признать у младенцев наличие некоторой формы Крещения Кровью, которая происходила бы от самого их страдания и смерти. В свою очередь, крещение желанием заключалось бы в присущем младенцам «неосознанном желании» оправдания и приобщения к Церкви[701].

Однако, эти предложения вызвали ряд сложностей. С одной стороны, едва ли возможно приписать младенцам свойственное взрослым действительное желание Крещения. Младенец едва ли способен к выполнению личного, полностью свободного и ответственного действия, которое, в данном случае могло бы заменить сакраментальное Крещение. Ведь личное, полностью свободное и ответственное действие основывается на разумном суждении разума и в полном смысле этого слова выражается только при достижении человеческой личностью достаточной и полноценной способности разумения в сознательном возрасте (aetas discretionis). Если совершаемое над младенцами таинственное Крещение сообщает им благодать силой самого таинства и по дару возрождения силой Самого Христа, то (в вопросе о возможном признании крещения желанием) не вполне ясно, каким образом Церковь могла бы действовать от имени некрещеных младенцев.

Именно поэтому в своем обращении к итальянским акушеркам в 1951 году, Папа Пий XII напомнил о важности сакраментального Крещения: «Состояние благодати в момент смерти абсолютно необходимо для спасения. Без него невозможно достижение сверхъестественного блаженства и блаженного видения Бога. Проявленная на деле любовь может оказаться достаточной для получения освящающей благодати и восполнить недостаток Крещения, но для еще не родившихся и новорожденных младенцев это путь закрыт»[702]

.

Слова римского епископа послужили поводом к новому богословскому размышлению о возможности наличия у младенцев расположения к восприятию божественной благодати, а также возможности вне-сакраментального материнского посредничества Церкви и сообразования Христу.

30. Среди стоявших тогда на повестке дня вопросов важно упомянуть дискуссию о дарственном характере (gratuità) сверхъестественного устроения. Еще до Второго Ватиканского Собора, но в иных обстоятельствах и по иной тематике, Пий XII обратил внимание Церкви на этот вопрос. Мог ли Бог создать разумные существа, которые не были бы определены и призваны к блаженному видению? Отрицательный ответ на этот вопрос, согласно римскому епископу, подрывает основы сверхъестественного устроения[703]. Ведь благость и правосудие Божие вовсе не означают, что благодать подается по необходимости и автоматически. Отныне и впредь, богословское размышление о некрещеных младенцах включало в себя новое осмысление абсолютности дара благодати и определения всех человеческих существ ко Христу и обретенному Им для нас искуплению.

31. Не давая прямого ответа на вопрос об участи некрещеных младенцев, Второй Ватиканский Собор выделяет целый ряд богословских интуиций для руководства в последующем размышлении. Так, Собор неоднократно упоминает об универсальности распространяющейся на всех людей спасительной воли Божией, (ср. 1 Тим. 2, 4)[704]

. «Одна у них (у всех) конечная цель – Бог, провидение, свидетельство благости и замысел спасения Которого распространяются на всех»[705].

В более узком контексте, имеющем целью раскрытие такого понимания человеческой жизни, которое основывалось бы на достоинстве созданного по образу Божию человеческого существа, Конституция Gaudium et spes напоминает, что «наиболее возвышенное основание достоинства человеческого существования заключается в его призвании к общению с Богом», и подчеркивает, что «с момента своего появления человек призван к диалогу с Богом» (Gaudium et spes

19). Догматическая конституция говорит о том, что тайна человека раскрывается только в Тайне Слова. Особенно известно следующее высказывание Собора: «Христос подлинно умер за всех, и у человеческого существа есть только одно окончательное призвание – божественное; именно поэтому мы должны исповедовать, что Дух Святой дает каждому возможность приобщения к пасхальной тайне ведомым Богу способом» (Gaudium et spes 22). Собор не применил этого учения к тематике некрещеных младенцев, однако, сами по себе, соборные тексты открывают пути нового упования[706].

1.7 Проблемы герменевтики