Катунь Коварная

Она шла по дороге в самый солнцепек. Мысли сами собой с каждым шагом цеплялись друг за друга, оставляя в сознании цепочку лисьих следов. То она вспоминала свое прошлое детство, как она с мамой полоскала белье на реке. Вода была прозрачная, а ей так хотелось искупаться, но мама говорила, что сначала нужно сделать дело, а потом уже и купаться можно. Но вот, почему-то никак не заканчивались эти мамины дела, и Настя так и не научилась плавать. А ей так хотелось плюхнуться в эту прозрачную воду, снять с себя сарафан и поплыть, как плавают пескари на песочной отмели. Она, видела, их и ей казалось, что они видят ее. Там под водой, было так хорошо и прохладно, даже тогда, когда солнце стоит в зените и прожигает своими лучами все вокруг. Миронова сглотнула слюну, смочив засохшее горло. Ей очень хотелось пить, но до дому было еще очень далеко. Ей казалось, что солнце всей силой вытягивает из нее влагу. И не только из нее, а из всех полей и лесов, обрекая их на страшное мучение. Но за что эти мучения? Настя начала перебирать в голове, что она сделала не так и почему, вот сейчас она мучается, идя по горячей и пыльной дороге. Мысли быстро выстроились по порядку, как в армии солдаты и дали свободную дорогу той, которую она уже давно гнала от себя прочь. Виктор Андреевич всем видом всплыл в ее сознании, и она от неожиданности даже остановилась на горячей земле. Придя в сознание, она наконец-то услышала звук сигнала подъезжающей машины. Испуганно обернувшись, она увидела, что сзади подъехал УАЗик и сигналит ей, чтобы она освободила дорогу. Но, все-таки палящее солнце выполнило свою задачу. Настя, увидев машину, начала ловить ее очертания, которые медленно сливались с пыльной дорогой и растущими деревьями лесополосы. Все в ее голове начало сливаться и кружиться. Она вновь увидела себя на реке, где уже плавала вместе с пескарями и другими рыбками в чистой и прохладной воде, счастливо резвясь, как будто она, всю жизнь жила в этой реке и знала все до мелочей. Миронова медленно покидала сознание и плавно оседала прямо на пыльную дорогу, глядя на стоящую перед ней машину.

– Фу ты черт! – Димка выругался, очередной раз надавливая на сигнал машины. —Да, что она не слышит что ли? – Он еще раз надавил на сигнал. – Ты смотри, она никак падает!

– А ну Димка, выйди из машины, помоги ей! – Петриков быстро сообразил, сидя на переднем сидении УАЗика.

– Ты смотри и точно упала! – Димка, как пуля выскочил из машины и подбежал к женщине. Увидев, что она потеряла сознание, закричал Петрикову.

– Виктор Андреевич! А она без сознания! – Он приподнял ее голову и несколько раз рукой, легонько ударил ее по щекам. Женщина не давала никаких признаков жизни.

– Виктор Андреевич! – Еще громче закричал Димка. – Мне кажется, она не дышит! – Он еще раз похлопал ее по щекам.

Петриков, неуклюже, но расторопно вывалился из машины и быстро подошел к ним. Он даже не сразу узнал в лежащей у Димки на коленях бессознательную женщину. Ее косынка сбилась на лицо, и только густые рыжие волосы огненным пучком выбивались из-под нее. Петриков присел на корточки и, превосходя свою боль в груди, низко наклонился над ней и приложил голову к ее груди. Глухие внутренние удары сердца, давали знать, что женщина жива, но находится по какой-то причине без сознания.

– У тебя аптечка есть? – Подняв голову, спросил Петриков.

– А то, как же, конечно же, есть! Совсем еще новая! – С гордостью сказал Димка.

– А ну давай ее сюда, а я как то подержу ее. – Петриков одной рукой, свободной от гипса, перехватил тело женщины. Димка быстро помчался в машину за медицинской аптечкой. Получив машину, он еще в первый день выцыганил у завгара, совершенно новую медицинскую аптечку, в которой находилось все необходимое, для экстренных случаев.

Петриков, пока перекладывал голову женщины на свое колено, нечаянно снял платок с ее лица и увидел лицо той самой Насти Мироновой, которая, почему то так глубоко вошла в его сердце и теперь постоянно теребила его память и душу. От такой неожиданности, у него самого сердце стало биться, как колокольный набат, с каждым разом все тяжелее и тяжелее ударяя в самые виски. Казалось бы, что время, на миг остановилось, и в его голове поплыл какой-то туман. Он не соображал, что нужно делать. Пытаясь прижать ее голову к себе, он начал твердить:

– Миронова, Миронова! Что с тобой? Потерпи немножко, сейчас что-нибудь придумаем! – Он, не выдержав тяжести от неудобства, сам сел на пыльную дорогу и аккуратно положил ее голову на свои колени. Вспомнив, что при солнечном ударе, нужно делать искусственное дыхание, Петриков как мог, попробовал сделать это. Сквозь острую боль в груди, он наклонился над Мироновой и, дотянувшись до ее губ, сделал ей дыхание рот в рот. Повторив несколько раз свои действия, он убедился, что Миронова начала заметно дышать, учащая неглубокие вздохи.

– Дымов! Ну, где ты там? – Закричал он во весь голос.

– Да я здесь, Виктор Андреевич! Вот аптечка! – Димка стоял перед ним и ждал команды, открыв аптечку.