Катунь Коварная

После весенней и летней бурной жизни Катунь заметно устала и, сбросив с себя лишние примыкающие потоки разных ручьев, бежала тихой бирюзовой лентой, обвязывая большие и малые острова, создавая неописуемую красоту здешних мест. Осень в этот год выдалась спокойной и солнечной. Хоть по ночам бывали уже сильные заморозки, но днем все же было довольно тепло. Правда, в начале осени шли долгие дожди, и уборочная страда чуть не сошла на нет. Но всеобщими усилиями, в целом, уборка урожая все же удалась, и Госплемзавод «Катунь» в очередной раз вышел на высокие показатели по перевыполнению плана.

Местные жители сдавали Государству, не только урожай пшеницы и мяса с молоком, но в свободное от работы время, они всеми семьями собирались и уплывали или уезжали работать на облепиху. Янтарной ягоды в этот год назрело видимо невидимо. Тяжелые спелые гроздья дикой облепихи налитой тяжестью свисали до самой земли. Практически все острова сверкали янтарным цветом и добавляли в пейзаж золотой осени неповторимый рисунок яркого божественного горения, окрашивая своим золотым цветом целые берега, снизу которых, перебирая мелкие камушки, величаво разливалась матушка Катунь.

Моторные лодки почти круглосуточно разрывали тишину божественной природы, как будто оживленная трасса грузовых машин стремительно перевозила тысячи тонн в большой мегаполис. Они, как острые бритвы, безболезненно резали уставшую гладь бирюзы Катуни, стараясь успеть, как можно больше перевезти Золотого груза из дальних островов к пристани села. Здесь на высоком берегу каждый день их ждал приемщик «Заготконторы», который, принимал сочную ягоду и выдавал наличные за принятые янтарные килограммы. Ягода ссыпалась в большие бочки и отправлялась в Бийск на Витаминный завод. Позже там из нее изготавливали облепиховое масло и другие очень важные и нужные лекарства, которые отправлялись по всей стране в лечебные учреждения и аптеки.

Крадов со своими друзьями рыбаками давно занимался незаконной рыбалкой. Все действия у них были хорошо отточены и поставлены на широкую ногу. Рыбацкая компания Крадова состояла всего из нескольких человек и они передвигались по Катуни на трех стареньких неприметных лодках, но с хорошими и сильными моторами «Вихрь». Под видом «облепишников» они уплывали на три дня в острова и делали там шалаши, где росла облепиха. Они делали такие шалаши сразу в нескольких местах, чтобы рыбалка была не на одном месте. У местных были свои понятия, по сбору облепихи. Если на берегу стоит палатка или шалаш, значит, место здесь уже застолбили и сюда соваться не стоит. Как говорится, кто раньше встал, того и тапки. Сама ягода им нужна была для отвода глаз «Рыбнадзора». А в действительности, с приходом осени, они брали отпуска на работе и уплывали в острова и жили там подолгу. Днем спали и иногда щипали облепиху, а ночью ловили запрещенную рыбку.

Как условились, Димка Дымов договорился заранее с Крадовым и в пятницу, ближе к вечеру, на своей лодке переправил Петрикова на дальний остров выше по течению.

Старожилы ночной рыбалки уже давно готовили снасти и поджидали своего нежданного гостя. Они не очень-то доверяли новеньким. А тем более тем, у кого они работали в подчинении. Поэтому, заслышав ровный звук вихря двадцатки, они припрятали снасти и принялись перебирать облепиху, которую они нащипали еще днем.

Димкина «Казанка», разрезав вечернюю бирюзу, умело пришвартовалась на мель небольшой песчаной косы большого острова. Заглушив новенький мотор, Димка выпрыгнул из лодки и подтащил ее за нос подальше на берег. Взяв длинную цепь, лежащую на носу лодки, он умело обвязал ею самое близкое дерево и, ополоснув руки в реке, наконец-то сказал:

– Ну вот, Виктор Андреевич! Приплыли! Выходите, нас уже, наверное, давно ждут. А мне еще надо назад пока светло.

Петриков подхватив свой рюкзачок, быстро выпрыгнул из лодки на мокрый песок.

– Да! Красотища-то какая! – Он потянулся, и обратил внимание, что других лодок здесь нигде не видно. – А где ж, рыбаки-то? – Не выдержав, спросил он, оглядывая весь берег.

– Да не переживай ты так, Виктор Андреевич! Все давно на месте и нас ждут.