Казачество: путь воинов Христовых

Пугачев изображал «царя», закатывал пиры, устраивал штурмы. Но в действительности был лишь марионеткой своего окружения из яицких старшин – Зару бина, Шигаева, Падурова, Овчинникова, Чумако

ва, Лысова, Перфильева . Они управляли действиями самозванца, строго следили, чтобы никто, кроме них, не приобрел влияния на него – утопили сержанта Кармицкого, взятого Пугачевым в писари, убили офицерскую вдову Харлову, которую он сделал своей наложницей [153]. Этой группировкой предусматривалось несколько вариантов действий – либо раздуть новую смуту, либо просто «погулять», тряхануть государство, чтобы пошло на уступки Войску. А Пугачевым, как считалось, можно будет пожертвовать, чтобы заслужить прощение. Успехи восстания облегчались растерянностью и бездействием местных властей и отсутствием хороших войск, сражавшихся с Турцией. А слабые гарнизонные полки и рекруты, направленные на подавление, разбивались или изменяли. Ряды мятежников множились. Пугачев отлучился из-под Оренбурга под Яицкий городок, организовав его осаду. А заодно сыграл свадьбу с полюбившейся ему казачкой Устиньей Кузнецовой

.

Положение изменилось, когда усмирение было поручено опытному генералу А.И. Бибикову. С фронта перебрасывались надежные части. Пугачев выступил навстречу с 10 тыс. мятежников, но 22 марта 1774 г. был разгромлен под Татищевой, потерял 1,5 тыс. убитыми, 36 пушек. Старшины во главе с Шигаевым поняли, что все пропало, послали к оренбургскому губернатору Рейнсдорпу предложение выдать самозванца, но из-за неувязок дело не сладилось, он бежал. Генерал Голицын деблокировал Оренбург. Пугачев, собрав по крепостям своих сторонников, пытался еще раз напасть и снова был разбит. Многие попались в плен, в том числе Шигаев, Почиталин, Падуров, Зарубин. В апреле отряд Мансурова разогнал мятежников, осаждавших Яицкий городок, где уже царил голод, и люди ели глину.

Так закончилась «казачья» часть восстания. Пугачев лишился «помощников», управлявших им, но лишился и своего воинства. Спасла его распутица, задержавшая преследователей. К тому же умер Бибиков, царские войска на время потеряли общее руководство. И самозванец с небольшим отрядом метнулся на уральские заводы. Здесь занялось пуще прежнего. Восставали рабочие, приписные крестьяне, убивали хозяев и приказчиков. Вскоре у Пугачева опять было 5—10 тыс человек. Теперь это была толпа, не представлявшая серьезной военной силы. Двинувшийся следом отряд Михельсона бил бунтовщиков в каждом столкновении. Но Пугачев на одном месте не задерживался. Шел от завода к заводу, обрастая новыми толпами. В июне появился на Каме, захватил Осу, Ижевск, Воткинск и очутился вдруг под Казанью. Войск тут почти не было, все ушли под Оренбург. Пугачевцы ворвались в город, грабили, резали, жгли. Но тут их настиг Михельсон и разгромил подчистую.

Пугачев бежал с отрядом в 500 человек и переправился за Волгу. А здесь бунт подхватили крепостные. Горели усадьбы, крестьяне шли к «царю» или составляли самостоятельные банды. На Москву самозванец идти не рискнул, повернул на юг – поднять Дон или уйти на Кубань. Один за другим громились поволжские города: Курмыш, Алатырь, Саранск, Пенза, Саратов. Екатерина назначила главнокомандующим против «вора» Н.И. Панина, после заключения мира с турками направляла дополнительные силы, был послан на Пугачева и Суворов. Донское казачество самозванца не поддержало. Выставило против него полки Иловайского, Луковкина, Грекова, Карпова, Кирсанова, Платова, Кутейникова, Денисова.

И Пугачев, достигнув Войска Донского, понял, что помощи от него не получит. Разорил станицы Березовскую, Заполянскую, Орловскую, Малодельскую, Етеревскую, Раздорскую на Медведице – и повернул к Царицыну. В боях под Царицыном раненый полковник Кутейников попал в плен, подвергся пыткам с требованием признать самозванца «царем». Отказался, был приговорен к смерти, но повесить в степи оказалось не на чем, а при расстреле только ранили, и он спасся [63]. А Пугачев от Царицына был отражен. И под Черным Яром его снова догнал Михельсон, учинив последний разгром. Самозванец бежал за Волгу с 30 казаками, хотел пробраться в казахские степи. Но сопровождающим это ничуть не улыбалось, в старообрядческих скитах на Узени они схватили предводителя и выдали властям.