Казачья думка

От тока и слыхать – Москва, Москва… А чё у той Москве усе найшлы, ей Богу? Був я у столице неоднократно, и шо? Бачив те хоромы белоснежны та вулицы мощеные. Так и шо? Асвальт вкруголя та й усэ. Мазутою шибко воняэ. Як на станции. Булыжник дэ бы то ни було ему прийтись, а вин каменюка и есть по свому обыкновению. Хотя смотрится богато, тут не отнять. Но як-то давит. Холоду в нем много. Так, пустотырь якась. От и хат в них тама немаэ. Ни-и. Понастроилы катакомб та нор и довольны. А чого радуваться-то? Девки столичны хто зна шо такэ из себя, хучь плачь – хучь смейся. Водна блэднота, тю на них та и усэ. А цыга-а-ан – мама родная! Русску рожу на вокзале выискать проблэма.

И нэбочко там, та и солнушко само дрянь. Ну можэ й нэ совсим воно и дрянь, но як-то выглядит погано.

А вот в нас, на Кубани, то другэ дило. Тута ж нива за тыном, поля посадками поизрезанные, туман по балкам в зарю, ветер-буян та трава-бурьян. Та й волюшка распривольна, хлебай и не икай. А солнце тут якэ, га? А бурлива рэчка, а горы? Тож диво, а нэ землица, благодать Божия! Рази отвесть узгляд от полей з подсолнухом та з кукурозою? Ни про что нэ сладишь з собою.

А наши-то раскубански девки! То ж надо выдеть. И ниде такого боле немаэ, хоть пид землею шукай. Я-й их так и вэлычаю – раскубански красавицы. Усё у баб наших природно, усё свое. Чужого нийчого немаэ. Та й и нэ надо воно им.

– Нэ вэришь, Маня? Ма-анька! Ты де запропостилася, зараза? От чума, туды тебя в качалки! Ма-аня-я…

-Та тута я, диду, у горнице.

-А-аа, тута. Все марафет наводишь, хорохоришься? Хорошо, а то я подумав, шо ты вже  кудысь чухнула.

– Не-е, у хате я.

-От, Маня, побачь сама на сэбэ. От прям щас возьми та вертанись возля зэркала, шо на стэне высить. Ну й шо? Нэ прынцесса ли? Нэ раскрасавица у том зэркале маячить? Га? Шо я казав?

– А, диду, опять вы за свое.

-А ты послухай, не убудет. В тэбэ усё от природы матушки сидыть, от прадедов та прабабок твоих. А яки воны красавцы булы-ы… Мед горный! Бачила сэбэ! А те ще краше булы.

Наши раскубански девки от и до, во як за них кажуть хоть за морями, хоть за окиянами. Вони як черкесски кобылицы. Стройны, гладки. А тэлом як переливисты-ы-ы! Радуга мэркнеть. Та и крепки наши казачки до жути, а як выносливы-ы. У-у, што ты… Красота пысаная – куда там!

Кого с ними поровнять? Мабудь девок з Рассеи, со срэдней полосы, чи з Украйны? Те хороши, но супротив раскубанских тьфу та и токо. Ну можа и не совсэм воно тьфю, но як то так.

А от у тебя усе як надо: кожа – будто бархат из бронзы, тело до работы кремень, до ласки шелк, бедра и коленки крепкие, талия гнэтся як хлыстик вэрбы. Усэ это тебе дано, чтобы ты красавцов казаков сбитых та казачек прынцесс нарожала.

Откель у вас та красота и все такое это самое? То ж понятно, як дважды два. Вы же разбойничьего рода, кровь ваша исходит из Запорожской Сечи. А шо разбойничье почему-то ведь воно завсегда красивое. Оттуда-то и краса ваша кроется, со степей вкраинских широких та просторов невообразимых.

– Маня, ты слухаешь?

– Та слухаю, диду, слухаю.

– Ну й добре.

А на Украйне девки ниче сэбэ, гарни. А некоторы ох как и хороши. Дюже хороши. Но шобы посостязаться с Кубанью им ну ни как нэ свэтит.  Тут собака зарыта в горской и тожа разбойничьей крови. Вот этот сымбиёз украинской и горской разбойничьих кровей и дал вам ту неповториму и неподвластну красотищу.

От, кажи мэни, внучка, кака в вас, кубанских казачек, походка? Га? Нэ знаешь? А я кажу. То же и лебедушка и серна разом! Колы вы по воду с коромыслом – водица в ведрах ни ни. Вам хучь босыми, а хучь и на каблуках усе одинаково. Хто с вас помнэ, сколь времени кака вчилася на каблуках щеголять? Нихто. А чого? Та вам то й не надо, у вас в крови то вже, как ни на есть с рождения. Ваши бабки с прате-ех еще времен на каблуках кружили. Оттуда-то вы и сами: раз ножку на каблук и полетела на усю катушку. Это тем, другим надо еще выучиться на каблук встать, токо не вам раскубанским.

А стопа в вас яка? Маленька, точена, пальчик к пальчику, ноготок к ноготку. Пяточки что абрыкосики спелые. Не следы, а картинка на земле после ваших ножек. Эт у других нэ стопа, а лапа. Им такэ наказанье потрэбно, шоб снега бороздить. Усе шо поширее им дано вроде для удобства. А у горах такэ – ж ни к чому. От этого у вас и не ножка, а ой-ей хмель!

А голоса каки? Те, которы другие али пищат, али визжат. А у вас звонкий голос, здоровый. Як пэрэлив малиновый. А для чого така надобность? Та шобы за усей округой слышно было, что сами вы сила что ни на есть здоровая и народите вы крепких казачков защитничков землицы вашей. От природы чтобы враг заранее знал с кем не стоит состязаться.