Казачья Вандея

– Это зависит от вас. Если вы мне прямо и откровенно ответите на мои вопросы, я вас не расстреляю, а отправлю в тыл, где, полагаю, вас также не расстреляют. Даю вам пять минут на размышление: мои части готовы к атаке хутора Попова. Скажите, кем занят хутор Попов? Есть ли там конница?

– Дайте мне слово, что вы меня не расстреляете!

– Обещаю, если ваши сведения будут правдивы.

Азин, видимо, колебался. Я взглянул на часы.

– Осталось две минуты, конница сейчас начнет атаку на хутор Попов. Рискуете опоздать с ответом, господин Азин, – спокойно заметил я.

– Там лишь одна рота и обозы. Конница и два батальона час тому назад ушли, – скороговоркой прокричал Азин.

Через 10 минут зимовник Попов нами был занят, захвачены обозы и несколько десятков пленных. Азина я отправил в штаб корпуса, а оттуда он был отправлен в штаб Донской армии, где, как я узнал впоследствии, пользовался особым расположением и вниманием генерала Сидорина.

О дальнейшей судьбе Азина мне неизвестно, но мне рассказывали, что в районе Новороссийска Азин сделал попытку бежать к красным, но был застрелен во время бегства, где-то между вагонами, казаками охраны штаба.

4 февраля моей бригаде был придан 19-й Конный полк, и я получил приказание войти в подчинение генералу Павлову для совместной операции против конницы Буденного, занимавшей станцию Торговую.

19. Донская конница у Торговой и Белой Глины

Читая доклады и записки о Гражданской войне, я нигде не встречал более или менее подробного описания действий Донской конницы генерала Павлова в период 1—15 февраля 1920 года, а между тем деятельность Донской конницы в это время заслуживает более точного и подробного изучения.

Рядом грубых ошибок, растерянностью, или скорее неуверенностью в своих силах, если не сказать неподготовленностью, части высшего командного состава к ведению операции в тех исключительных условиях Гражданской войны только и можно объяснить те ужасные ошибки, граничащие с преступлением, благодаря которым Донская конница, имея все данные для уничтожения конной группы Буденного, не только не выполнила своей задачи, но и окончательно была расстроена, растрепана и потеряла сердце как раз в тот фатальный момент, когда решалась судьба не только Гражданской войны, но и России.

Постараюсь, насколько мне позволяет память, описать те события, в которых я был непосредственным участником или которые происходили у меня на глазах.

Начну с несчастного 4 февраля 1920 года, когда генерал Павлов, после удачных действий 1–3 февраля против конной дивизии Гая, находясь в районе хутора Веселого, отдал приказ о наступлении на Торговую для уничтожения группы Буденного.

В суровый мороз, около 26 градусов по Реомюру, конной группе генерала Павлова приказано было идти напрямик, без дорог, по компасу, по степи, покрытой толстым пластом снега, более чем на аршин глубиною, в направлении на Торговую. На протяжении около 30 верст не было ни одного населенного пункта, а между тем в нескольких верстах левее, по долине реки Маныча, шла дорога параллельно нашему направлению, по местности густо населенной, по которой несколько дней тому назад прошла 1-я Конная армия Буденного.

Согласно приказу, части группы генерала Павлова должны были пройти линию реки Малый Егорлык в 12 часов дня 4 февраля сего года.

Как объяснить решение генерала Павлова, старого, опытного боевого кавалерийского начальника, идти напрямик и вести войну с природой, осудив свою конницу на гибель?

Говорили, что генерал Павлов был против такого решения, но приказание командующего Донской армией генерала Сидорина было в этом смысле категорическим.

Другой конной группе, меньшей по численности, генерала Голубинцева, в составе четырех конных полков, двух батарей и Кубанского конного дивизиона, находившейся у зимовника Попова в районе станции Целина, приказано было войти в подчинение генералу Павлову и, выступив в 12 часов, двигаться вдоль реки Средний Егорлык с таким расчетом, чтобы на другой день, 5 февраля утром, совместно с конной группой генерала Павлова атаковать Торговую с юго-запада. Судя по диспозиции, на рассвете 5 февраля с юго-востока и с юга должны были подойти 1-й и 2-й Кубанские корпуса и одновременно с нами атаковать Торговую.

Таким образом, план был задуман и выработан великолепно: получалось в теории полное окружение превосходными силами противника, находившегося в Торговой. Но выполнение плана было произведено так, что вместо успеха получился разгром собственных сил.

1-й и 2-й Кубанские корпуса не подошли, и, как выяснилось потом, они еще накануне были потрепаны красной конницей Думенко. Группа генерала Павлова во время 30-верстного перехода по степи, без дорог, была окончательно обморожена и, потеряв около 5000 человек из 12 000 обмороженными и замерзшими, атаковала ночью, в беспорядке, красных в районе Торговой у станции Шаблиевка самостоятельно и, не успев использовать внезапность и начальный успех, отошла в район Егорлыцкой, не сообщив даже о своем уходе генералу Голубинцеву.