Казаки

вал предпочтение хладнокровию врагов. Он сам выехал перед ряды жолнеров и говорил им: «Болтовня и бестолковый крик не разломают неприятельского обоза; нужнее неустрашимый дух и твердые руки, владеющие оружием. Москаль убегает от нас не по-заячьи, а по-волчьи, оскаливши зубы: видите, каким крепким оплотом он оградил: свое бегство. Держитесь согласно хоругви, не выскакивайте без толку из строя, и дружно все сложите вместе руки и груди, сломите неприятельскую ограду в ее середине, — вы добудете победу».

Московские люди продолжали идти по-прежнему хладнокровно, спокойно, и дошли, наконец, до опасного места, где нужно было спускаться в яр и всходить на ropy. Тогда польские предводители замыслили правое крыло своего войска переправить через яр в другом месте, и зайти московскому обозу вперед; но им надобно было переправляться через топкий яр; от этого московские люди успели уже взвести две части своего обоза на ropy, прежде чем поляки могли-их не допустить до этого. Немирич завязал битву на горе, но должен был отступить и пропустить неприятеля, получив сам рану. Зато польское войско с боков и с тыла наперло на оставшихся внизу московских людей; усилилась пушечная пальба; польские пушки подошли сколько возможно ближе. Московские люди отбивались по-прежнему, с спокойствием пробивали себе путь на гору. Русские потеряли, по одному известию, семь²

, по другому³ восемь пушек, да восемьсот возов с 3anaca:r.rn. Поляки нашли в них себе продовольствие, и очень обрадовались утомленные пе-' хотинцы, которые терпели недостаток. Битва прекратилась веч ером. Полил сильный до^ждь. Поляки считали за собою победу, несмотря на то, что потеряли много убитыми. Татары не участвовали вовсе _в битве, и их стали даже подозревать в том, что они приняли -от московских людей подкуп. Другие толковали, что татары оттого не ходили в битву, что вообще им несносно слышать гром огнестрельного оружия. , .

Следующая ночь была темная. Дождь лил как из ведра. Оба враждебные войска столп в прязи, без крова.

QJC.He лошади оставались без корма. Поляки не могли до'-стать ни дров, ни огая; только пехота, огибавшая неприятельские обозы; была счастливее, отняв^ возы. Гетманы провели ночь вместе, в одной карете. .

Когда взошло солнце, поляки увидали, что московских людей уже не было, и удивились их терпению и неутомим мости. — «Не побоялись, говорит современник, ни темноты, ни дурной дороги; не мучило их ни беспокойство, ни труды и тревоги прошлых дней».

Русские шли ночью и на рассвете приближались к местечку Чуднову на реке Тетереве. Узнавши, что Хмельницкий недалеко, Шереметев спешил сойтись с ним: от этого зависело единственное спасение. Как ни были изнурены поляки трудами прошлого дня, но гетманы решились, во что бы то ни стало, не давать неприятелю отдыха и приказали немедленно идти за неприятельским обозом, чтобы прежде, чем московские люди дойдут до Чуднова, захватить чуд-новский замок. Поляки двинулись, а между тем, идя по следам, собирали с убитых детей боярских металлические и жемчужные пуговки, и, смеясь, говорили, что «москали» убираются по-бабьи.

Когда Шереметев увидел, что поляки его преследуют', то приказал сжечь местечко Чудново, ибо сам не надеялся удержать его и боялся, чтобы враги не нашли в нем опоры. — Сам Бог навел на него такую ошибку — говорили после поляки.

Потоцкий поскорее послал занять уцелевший от огая замок, укрепленный дубовым палисадом. — «Здесь нам подручно, говорили поляки, занявши замок; все видно, а выстрелы неприятеля доставать до нас не будут».

Московский обоз стал на низменном месте, козаки стояли на возвышении. Весь союзный обоз представлял, но растяжению, подобие греческой дельты. Поляки окружили неприятелей своих со всех сторон, уставили пушки и начали палить без отдыха. Крепко поражали они московских людей из садов разрушенного местечка, да с возвышения, на котором стоял замок. Кругом на равнине раскинулись татары и ловили каждого русского, кто осмелился выйти из обоза за травою. Русские были лишены пастбищ. — Нам нечего с ними драться и терять людей — решили предводители. Пресечем им путь к добыванию живности, голод заставит их без боя сдаться. Инженеры принялись копать канавы, чтоб отвести воду и лишить московский обоз этой необходимости.

Так прошло время до седьмого октября. В этот день татары привели пленных козаков. — «Мы идем с Хмельницким, — показали они в расспросе, — идем на помощь к Шереметеву. Сам Хмельницкий и старшины хотели бы с вами соединиться, да поспольство не хочет. Присягнули за москалей драться до последнего». -

. . По совету Любомирского, тогда оставлена была вся пехота и артиллерия держать в осаде Шереметева. Коронный гетман страдал лихорадкою, но пересилил себя, показывал пример терпения и мужества: его водили под руки и он трясся от лихорадки, но командовал и делал распоряжения. Любомирский с конницею и со многими панами отправился на казаков. ■

VII