КаZантип

– Я же чувствую, что хочешь. Мужчинам труднее это скрывать. – Тонкая рука девушки скользнула вниз. – Ничего не делай, доверься мне, – прошептала Галя.

Громов и сам не понял, как оказался на земле. Совесть последний раз что-то тихо пискнула, но прислушиваться к ней, когда симпатичная девушка возится с пряжкой твоего ремня, оказалось крайне затруднительно. А через несколько секунд пряжка поддалась. Галя стащила с него штаны, потом легкое платье отлетело в сторону, и девушка с томным вздохом оседлала Виктора.

Больше этой ночью совесть Громова не беспокоила.

* * *

Первым, что почувствовал Гром утром, был мучительный стыд. Он покосился на спящую рядом Галю – ночью, после любовных игр на берегу реки, девушка отвела его к себе домой, где они занялись тем же самым, благо ни родителей, ни каких-либо других родственников там почему-то не оказалось.

Байкер вскочил с кровати, принялся одеваться.

– Уходишь? – Галя приоткрыла глаза, потянулась. Тонкая простыня сползла, открывая взгляду парня красивую полную грудь.

Громов стыдливо отвел глаза.

– Ладно. Что ж делать, я знала, что ты будешь со мной только одну ночь, – тихо сказала девушка. – Удачи тебе.

– Спасибо, – по-прежнему отводя взгляд, ответил Громов. И выскользнул из дома. Это утро стало для него испытанием покруче, чем вчерашняя драка.

Зато дальше все пошло как по маслу. У мастерской байкера встретил дядя Кеша – местный мастер на все руки. Он возился всю ночь, но зато «Агрессор» Громова выглядел теперь лучше прежнего. Дядя Кеша не только отремонтировал байк, но и сварил из арматуры защитный кожух для бака и щитки колес – причем не просто так, а в виде паутины. Еще он обтянул сиденье мотоцикла волчьей шкурой и заново покрасил байк – теперь его украшали несколько нарисованных серебряной краской бегущих волков. На шлеме, который вчера тоже пострадал, вместо языков огня появилась оскаленная волчья морда. В общем, единый стиль был выдержан во всем.

– Держи, это Груша велел тебе передать. – Дядя Кеша протянул Громову ожерелье из зубов какого-то хищника.

– Тоже волк? – спросил Громов, принимая подарок.

– Точно. Груша его сам подстрелил в прошлом году. Носи!

– Спасибо! – искренне сказал байкер. – Ну, счастливо! Передавай всем от меня привет.

– Удачи тебе, парень!

Гром завел мотор и, помахав мастеру рукой, поехал к главной улице. По дороге ему попались еще несколько новых знакомых, со всеми он по-дружески прощался. А у крайних домов его поджидала Галя. И когда только успела одеться и дойти сюда? Просто проехать мимо было невозможно. Виктор притормозил.

– Заезжай… – коротко сказала девушка, когда байкер остановился рядом с ней.

– Извини, но, наверное, не надо, – тихо ответил байкер.

– Твоя девушка… Она счастливая. Хотела бы я, чтобы меня кто-нибудь так любил. – Голос Гали звучал спокойно. Если в нем и была зависть, то исключительно белая.

– Прощай. – Байкер наклонился и поцеловал девушку в щеку. А потом мотор взревел, и байк понес Громова дальше.

Он не оглядывался.

Глава 21

Временный лагерь серпуховских байкеров являл собой весьма жалкое зрелище. Серпуховцы удирали в спешке, не успев забрать с собой ничего из вещей. Казахи, разумеется, не упустили возможности над ними поиздеваться. Почти все палатки были изрезаны ножами, испачканы мазутом, многие вещи азиаты свалили в кучу и подожгли – сейчас этот костер уже потух, только дым, сильно воняющий горелой синтетикой, поднимался в небо. Забавно было то, что меньше всего пострадали вещи Гюрзы и Крученого – их палатка стояла на отшибе, и азиаты ее, похоже, просто не заметили в темноте.

Именно у этой палатки сейчас и начиналась разборка.

– Что, Крученый, опять скажешь, что все пучком?! – Балык стоял шагах в трех перед вожаком и с каждым словом все больше распалял себя. За спиной у него маячили фигуры остальных байкеров, которые в это утро могли стоять на ногах. Балык чувствовал их поддержку и от этого наглел еще больше. Это был его звездный час. Один на один с Крученым ему не справиться – это Балык понимал совершенно ясно, но сейчас такой момент, когда остальные парни его поддержат. Крученый получит за все! Получит и потом пусть катится к лешачьей матери! А освободившееся место вожака займет он, Балык. Ведь он давно уже его достоин!

– Не понял, что тебе надо?! – Крученый тоже шагнул вперед, лицо его исказила яростная гримаса. – Думал, всегда все бывает шоколодно? Хрен тебе! Это не детский сад! Байкер иногда получает, но всегда…

– Да хватит пургу нести! – заорал Балык. – Достали твои проповеди сраные! Тоже мне, Геббельс нашелся, недоделанный! В жопу себе засунь, чего байкер должен, а чего не должен! Из-за тебя, урода, мы уже второй раз вляпались! Если нравится тебе на рожон лезть – пожалуйста! Лезь! Но людей на фиг подставлять?! У Борьки ключица сломана! У Севера – ребра помяты и, похоже, сотрясуха. Четыре байка в металлолом превратились! И все потому, что тебе приспичило на того урюка наехать!

– В натуре! Правильно! Совсем охренел! – раздался гомон за спиной у Балыка. Это подстегнуло его – он сделал еще шаг вперед: