КаZантип

– Вперед! – раздалась громкая команда Варфоломея.

Двигатели байков взревели во весь голос, так, что уши закладывало. И оба мотоциклиста понеслись вперед.

С вершины кургана, на котором находились зрители, вся дорога до ворот была отлично видна. Но поначалу зрелище несколько разочаровывало. Крученый сразу вырвался вперед. Балык с каждой секундой отставал все больше – медленно, но верно. Вот от соперника его отделяют пять метров. Семь… Девять… Так они прошли половину пути до ворот. Но после этого ситуация изменилась. То ли Крученый пошел медленнее, то ли Балык рискнул и прибавил газу по максимуму, но отставание стало таять. Вскоре он догнал вожака. Все замерли – но вопреки ожиданиям Крученый даже не попытался помешать противнику, наоборот, кажется, даже слегка притормозил, пропуская его вперед. Балык вышел на лидирующую позицию. И первым подъехал к повороту.

Но вот тут-то и случилось то, чего никто не ожидал! Балык резко нажал на оба тормоза – обычный маневр, мотоцикл с заторможенными колесами должен развернуться на месте. Но на этот раз отработанный кульбит не сработал! Байк кувыркнулся через переднее колесо. Неудачливый мотоциклист вылетел из седла и проехался по бетону, а сверху его накрыл собственный байк.

– Ядрена мать! – выдохнул Варфоломей и тут же вскочил в седло своего байка. Все остальные последовали его примеру и понеслись по той же бетонке к пострадавшему. Правда, помощь Балыку уже оказывалась – над ним склонился Крученый. Выглядело это весьма трогательно.

Балык был жив, но побился крепко. Несмотря на кожаные штаны и куртку, он здорово ободрал колени, плечо и грудь. Еще у него явно были сломаны правые рука и нога. Возможно, были и какие-то внутренние повреждения, но тут оставалось только гадать – медиков среди серпуховцев не оказалось.

– В больницу его надо. Причем срочно, – сказал Крученый, закончив осмотр своего стонущего конкурента.

– И не его одного, – хмуро заметил Варфоломей. – Еще троих как минимум.

– Точно! – поддержала его Гюрза. – Я предлагаю сделать так: пусть те, кто остались «безлошадными», займутся ранеными. Потом они нас на поезде догонят или еще как.

– А остальные? – спросил Колдун.

– Дальше едем.

– Согласен! – решительно заявил Крученый. – У кого байк в порядке – собираемся и гоним дальше. Остальные – поможете Балыку и другим пострадавшим, а потом езжайте за нами. На Казантипе увидимся.

Возражать никто особенно не стал. Крученый убедительно подтвердил свое право на лидерство. Конечно, ему подфартило, но для Балыка отказ техники не был оправданием. У байкеров считается, что если тебя подвел мотоцикл, то ты сам в этом виноват. Лучше надо было следить за своим стальным конем, кто это за тебя сделает? А то, что Крученому повезло… Что ж, удача – это очень важная вещь для лидера. А байкеры верили, что удача, как и физическая сила или рост, – это совершенно объективная характеристика каждого человека. Крученый оказался удачливее Балыка – что ж, это не менее важно умения водить байк. Больше желающих оспорить авторитет вожака не нашлось. Так что через час поредевшая группа байкеров двинулась дальше.

Улучив момент, когда их никто не мог подслушать, Крученый шепнул Гюрзе:

– А ты молодец, крошка. Если бы не ты, я бы мог и проиграть. Балык за последнее время серьезно продвинулся.

Девушка усмехнулась.

– Пока я с тобой – никогда не проиграешь.

Глава 22

Лена Пономарева медленно брела по направлению к местному рынку. Именно брела – по-другому и не скажешь. Настроение у девушки было не просто плохое, а отвратительное. Хуже если и бывает, то не чаще, чем раз в сто лет. Вчера вечером она опять поскандалила с матерью. Ну, вернее, это мать с ней поскандалила, но с того ведь не легче. С той ночи, которую они провели вместе с Громом, дома ей совсем житья не стало. От матери уже второй день приходилось такое выслушивать, чего и на заборах не пишут. Утром ссора продолжилась. Мать снова и снова выливала на голову Витьки ведра словесных помоев. Обвиняла его во всех смертных грехах, корила дочь за то, что та, дескать, жизни еще совершенно не знает, а старших не слушает. Ответить на это Лене было почти нечего. Она только раз за разом упрямо повторяла – я его люблю. Но любовь иногда бывает бессильна перед цинизмом и перед насмешкой. И то и другое сегодня утром мать использовала по полной программе.

– Ну, а сейчас-то он где, твой возлюбленный? – Последнее слово она произнесла с особенно едким сарказмом. – Нету! Не появляется, не звонит!

– Ты же сама запретила…

– Я-то запретила! Но ты вчера ждала звонка. Ждала, можешь не отпираться, я видела, как ты вокруг телефона кружила. И на каждый звонок кидалась. Не нужна ты ему!