КаZантип

Громову приходилось нелегко. Он все еще был уверен, что догонит Гюрзу, но уже понял, что победа достанется ему недешево. С тех пор как они расстались, Гюрза заметно выросла. Поддерживать заданный ею темп было очень трудно – ведь гнали мало того что ночью, так еще и не по дороге, а по степи, где колесо в любой момент могло наткнуться на камень, пригорок или провалиться в яму. Оставалось надеяться на удачу. И на то, что Гюрза подвергается тем же опасностям в еще большей степени, ведь она едет первой.

Но все же расстояние между байкерами уменьшалось. Оно таяло медленно, как здоровенная глыба льда холодной весной, но ведь таяло же!

Очередной раз повернувшись и оценив ситуацию, Гюрза поняла – если она ничего не придумает, то проиграет эту гонку. И тогда ей может прийтись плохо. Судя по тому, как мастерски – не поспоришь! – владеет байком ее преследователь, противником он окажется серьезным. Слизняки под сотню по степи не гоняют. А ведь она все же девушка! В чисто силовом противостоянии, особенно если противник волевой и решительный, может и проиграть. Конечно, она довольно долго карате занималась, но против лома, как известно, нет приема. У ее преследователя может и лом с собой оказаться – причем не в переносном, а в самом прямом смысле. Монтировка, цепь, бейсбольная бита – излюбленные виды оружия в байкерской среде. А у нее с собой только выкидной ножик – штука, конечно, полезная, но против биты или цепи не пляшет.

Все эти мысли пронеслись в голове Гюрзы за считаные секунды. Решение тоже созрело быстро. Гюрза резко развернула байк и понеслась преследователю навстречу. Рука ее скользнула вниз, под седло.

Громов, увидев, что Гюрза развернула мотоцикл, подумал, что она решила пойти на таран. От нее такого вполне можно было ожидать – темперамент соответствующий. Виктор успел вывернуть руль и разминулся с Гюрзой буквально в паре метров. И тут девушка резко взмахнула рукой. В первую секунду Громов не понял, что это значит, но в следующий миг сжавшаяся у него на шее петля рванула его назад.

Гюрза не зря училась кидать аркан. Бросок оказался точен. Громов, совершенно этого не ожидавший, вылетел из седла и рухнул на землю. Гюрза радостно рассмеялась. Обернувшись, она увидела крайне приятную для себя картину – ее преследователь ехал за ней на веревке, собирая лицом и пыль, и сухие стебли степной травы. Она чуть сбавила скорость – не из жалости, разумеется, а чтобы самой в аварию не угодить. Теперь гнать на полной было незачем.

Громов погиб бы от удушья, если бы не успел вцепиться в веревку руками. Это ослабило сжимающую шею петлю, но с ладоней словно кожу сдирали – и это несмотря на перчатки. На свое счастье, Громов был полностью экипирован – кожаные куртка и штаны, шлем, высокие сапоги. Иначе он меньше чем за минуту ободрался бы об землю до мяса. Еще выручало то, что пока Гюрза ехала по плоской, как стол, степи. Даже небольшой попавшийся по пути камень мог стоить Виктору жизни.

Гюрза остановилась как раз в тот момент, когда Громов почувствовал, что находится на пределе. Подкатывало беспамятство, которое привело бы к смерти. Стоило хоть немного расслабить сжимающие веревку руки, и петля аркана удушила бы его.

– Ну, посмотрим, что ты за фрукт, – сказала девушка, снимая шлем и спрыгивая с мотоцикла. Она была совершенно спокойна – после такой поездки по степи ее преследователь наверняка находился в таком состоянии, что с ним и решительный цыпленок справился бы. Посторонних тоже можно было не опасаться. Она заехала в довольно глухое место – к заброшенному бетонному заводу, который люди покинули, когда была заморожена постройка АЭС.

Стащив с еле шевелящегося пленника шлем, Гюрза неожиданно сдавленно выматерилась. На ее лице, сохранявшем спокойствие даже в самых сложных ситуациях, появился звериный оскал – примерно такой, который по поводу и без повода демонстрировал Крученый.

– Так это ты! – выдохнула она. – Надо же, какая встреча, Гром! Что-то, я смотрю, ты не очень рад меня видеть!

Виктор только застонал в ответ. Ничего членораздельного он произнести не мог. Не то что руки и ноги – даже язык ему не повиновался. Впрочем, Гюрзе и не нужен был ответ. Она накручивала себя сама.

– Да-да, – с жуткой ухмылкой продолжала она. – А ведь я отлично помню времена, когда ты мне очень радовался! Любимой называл, солнышком! Теперь, наверное, эту сучку так величаешь?!

– Не называй ее так, – с огромным трудом выдавил Громов.

– Да?! А как же мне ее называть? По имени? Так я даже не знаю, как эту сучку зовут! А ты… Ты… – В этот момент лицо у Гюрзы стало таким, что хоть в фильм ужасов на роль монстра ее бери без грима. Никакие окровавленные клыки не заменили бы это выражение беспредельной ненависти.

– Ты бросил меня из-за нее! Ну так послушай – это я взяла твой шлем и байк. Это я пересчитала ей кости! Думала, тебя, урода, посадят. Но ты как-то вывернулся, да еще и про героин пронюхал! Ничего, теперь не выкрутишься!