Каждую минуту рождается еще один покупатель

А.Но как же вы могли дойти до того, чтобы показывать публике подделку, якобы наполовину обезьяну, наполовину рыбу, окрестив ее русалкой с острова Фиджи?

Б.Да будет вам известно, что у меня сохранились чеки Американского музея за четыре недели до того, как в нем была выставлена моя русалка, на общую сумму 1 272 доллара. А за аналогичный период после того, как русалка появилась в экспозиции, было продано билетов на 3 341 доллар и 93 цента.

А.Но это же была подделка?

Б.Если исходить из того, что моя русалка подделка – что, без сомнения, так и было, – то это самый замечательный образец гениальности и бесконечного терпения изготовившего ее мастера из всех, которые мне когда – либо встречались. Но лично меня, по правде говоря, в то время этот вопрос не слишком занимал.

А.

Но вы же понимаете, что с подобными действиями согласятся далеко не все?

Б.Мы не можем быть все одинаковыми, но мы все можем и должны делать добро.

А.Однако наверняка найдутся люди, которые скажут, что вы их обманули.

Б.Я не верю в «одурачивание публики», но твердо убежден, что людей первым делом надо привлечь, а потом доставить им удовольствие. Я вовсе не пытаюсь оправдать все сделанное мною на жизненном пути, но точно знаю, что обычно давал людям за их деньги в два раза больше, чем обещал.

А.А почему вы так часто проводили в музее конкурсы детей?

Б.Такие шоу были одновременно популярными и уникальными и отлично окупались с финансовой точки зрения, но главной моей целью было заставить газеты говорить обо мне, то есть еще раз громко заявить миру о моем музее, как я старался делать на протяжении многих лет.

А.Вы проводили и конкурсы домашней птицы?

Б.О да! Восемь тысяч куриц в музее! О Боги! Представляете, что это было за кудахтанье!

А.

Но ведь и это тоже ради рекламы музея?

Б.Выставки цветов, собак, домашней птицы – все эти мероприятия проводились в перерывах между экспозициями и были нацелены на то же, что и конкурсы детей, – популяризацию музея.

А.Кстати, о детях… Встреча с крохотным мальчиком, который со временем стал Генералом Томом Тамом, сильно изменила вашу жизнь, да и его тоже, так ведь?

Б.Да. Я очень надеялся на успех этого проекта, однако даже в самых радужных мечтах не мог себе представить, к чему все это приведет; я не мог даже вообразить, что пройдет совсем немного времени – и благодаря этому артисту я лично познакомлюсь с королями, королевами, лордами и людьми пусть и незнатного происхождения, но необычной судьбы; что благодаря моему другу и партнеру обо мне узнает широкая общественность, которая толпой хлынет на мои шоу, а ее денежки рекой потекут в мои сундуки.

А.Опишите Чарльза Страттона – каким он был, когда вы впервые встретились с ним с 1842 году, до того как нарекли его Генералом Томом Тамом и научили разным трюкам?

Б.

Высотой не больше шестидесяти сантиметров, весил меньше шести килограммов; это был самый маленький умеющий ходить ребенок из всех виденных мною в жизни. Но он был идеально сложен, с яркими умными глазками, светлыми волосами и румяными щечками; весь его вид говорил об отменном здоровье. Мальчик был чрезвычайно застенчив, но, немного поупрямившись, все же разговорился со мной, и я в ту же секунду понял, что должен получить согласие его родителей и начать показывать это чудо публике.

А.А что говорили о Генерале Томе Таме его соседи в Коннектикуте, когда вы вместе с ним вернулись в штат после трехгодичного путешествия по Европе?

Б.«Когда Чарли жил среди нас, мы никогда не думали о нем как о каком – то феномене, – вспоминал один из жителей родного города Тома Тама, – но теперь, когда за него взялся Барнум, он стал редкой диковинкой и настоящей знаменитостью».

А.Скажите пару слов и о Дженни Линд.

Б.Это случилось в октябре 1849 года: мне в голову пришла идея привезти ее в Америку. Я ни разу не слышал, как она поет, поскольку певица приехала в Лондон только через несколько недель после того, как мы с Генералом Томом Тамом покинули его. Но мне было достаточно ее репутации.

А.Как вы ее рекламировали?