Каждый день

– Это дополнительные уроки. Я стал на них ходить, когда этот предмет перестал быть обязательным.

– Ясно…в мое время на рисование спешили по трем причинам…(загибая пальцы) первая – отдохнуть от математики; второе – поболтать и третье – поглазеть на учительницу.

– У нас учитель мужчина… как бы… – с легким шоком говорит Глен. – Дэйв, вы пялились на препода по рисованию?!

– Нет!

– Не смей врать!

– Нет!

– Ты врешь! Давай быстро рассказывай!

– Не знаю о чем ты, я это просто так сказал…

– Дэвид!

– Ну ладно. Да! Но ты бы ее видел! Миссис Синклер, она производила впечатление как натурщица художника.

– Какого еще художника?

– Ну этих самых, которые обнаженных женщин рисуют…

– Черт возьми, Дэвид!

– Мы были подростками! А ей и тридцати не было и она превосходила по красоте Мэрилин Монро…

– Боже мой, Дэйв…а ведь производил впечатление…хм..

– Кого? Ангела? – прервал я Глена. – То, что я начитался литературы мистера Брауна, это, к слову…наш учитель музыки…тот еще эстет… Не важно, так вот! То, что я много читаю подобного и говорю речью персонажем старого романа, не делает меня персонажем этих книг…

– Оу…ясно.

Я снова обернулся в сторону этих старых картин, и вновь вспомнил о том вопросе, на который, перебив меня, не ответил Глен.

– Тьфу ты…мы отошли от темы! Зачем тебе рисование? – спрашиваю я.

– Мне это нравится, я хочу связать свою жизнь с этим. Жизнь сложная штука, а в картине ты можешь отобразить свои желания. Представить мир, каким ты хочешь его увидеть. – проясняет ситуацию Петти.

– А-а-а-а! Понимаю, грезы.... Хотя…ну не знаю… для этого есть музыка.

– Музыку мы слышим…а так хочется увидеть, прикоснуться, разглядеть…

Я, пытаясь не слушать Глена, стал играть на пианино. Мой навык игры га этом скучном инструменте теперь на высоком уровне, отчасти из–за того, что я просто уже не могу ошибиться, так как физически, мои движения идеальны. Видел бы меня сейчас Джо, думаю я про себя. Составил бы я ему конкуренцию, как бы это цинично по отношению к другу не звучало.

– Ты меня не слышишь… – ноет у меня за спиной парень.

– Все можно выразить путем использования музыки. Мелодия – универсальный язык человека, можно передать радость, горе, злость, ярость и любовь. Достаточно лишь подобрать нужное сочетание и все! Готово послание! – говорю я, параллельно играя на пианино, но затем, в процессе разговора, я невольно вспомнил Эми. – Хочешь, скажи, что тебя радует; хочешь, покажи что ты зол; а хочешь, покажи что…влюблен…

– Дэйв…? Ты чего замолчал? – реагирует на мое томное молчание Глен.

– А–а…да так, вспоминал как там дальше. – очнулся от воспоминания я, продолжая играть.

– А мне уже пора на мои настоящие уроки. Английский не ждет. Пока Дэвид! Я еще вернусь, если конечно нигде не задержусь. – Глен встал со стула и начал собирать свой рюкзак.

– Или, если мимо пройдет Анна–Мария… – иронично говорю я.

– Отстань!

– И не забудь батарейки для плеера… А…уже ушел, и дверь закрыл! Чертов Пикассо… – крикнул я вслед.

Вот он вечно убегает так быстро и резко, что это можно смело окрестить "Законом Глена Петти": если он придет, мы по душам поговорим, а затем он уйдет. В принципе, я не против такого общения, оно у меня вообще есть и за это большое спасибо. Но! Я все равно провожу здесь ночь один, и я не знаю причину, почему меня видит лишь он.

Конечно, эгоистично с моей стороны, когда–либо попросить его остаться здесь ночью и со мной говорить. Поэтому я этого не сделаю, это уже слишком. Но вот почему именно он? И почему именно только он? Пожалуй, один раз меня, возможно, услышала девушка, которая неумело пыталась себя убить. А Глен то почему меня видит, или это очередная шутка ангела.

– Как от этого всего мне становится не по себе…черт возьми! Почему нет одной универсальной инструкции: как, зачем и почему! – крик души, исходящий от меня был смешным со стороны.

Напротив, возможно, что все просто, но мне этого понять, пока не дано. Или я просто не могу найти ответ. Хотя где мне его искать, если я сижу в старом, практически, чулане, в кладовке с мусором и старыми вещами, которые изредка навещает уборщик. Может ответ в одной из коробок? Нет, там только старые и пыльные вещи, а я как на свалке. Что, в принципе, заслуженно мной, я считаю. И, конечно же, я забываю про старые сломанные музыкальные инструменты, которые сюда отправили как ненужные вещи. Плюс огромное окно, выходящее в окно.

Я вспомнил, как Джо прятал там свои ноты Джерри Ли Льюиса, потому что элементарно забывал их дома. Здесь он учить пытался, а потом забывал эти бумажки под подоконником. Подоконник, к слову, явно не красили тридцать лет.

Вспоминая просьбу в адрес Глена о том, чтобы тот принес батарейки, я с этого свой день и начал. Хотя, фраза, что я начинаю свой день, не подходит ко мне, ибо мертвые не спят, для меня это один сплошной день. А для того, чтобы выяснить количество дней, которые я тут просидел, мне также нужен Глен.