Каждый второй уик-энд

– Дэниел? – Она стояла ко мне спиной, но я мог представить, как ее глаза внимательно изучают его лицо, замечают новый шрам над бровью и все перемены, произошедшие в нем с тех пор, как она видела его в последний раз. Я знал, что, вглядываясь в него, она видела отпечатки тех лет, что не довелось прожить Грегу.

– Здравствуйте, миссис Мойнихэн.

Повинуясь инстинкту, она пришла в движение. Пригласила его войти и поставила чайник на плиту, словно тело подсказывало ей, что делать, когда разум застыл.

Он видел, как напряжены ее плечи, как часто она моргает.

– Я столкнулся с Адамом в городе несколько недель назад. Он вам рассказывал?

Мамина рука замерла с банкой меда в форме медвежонка, которую она достала из шкафчика рядом с холодильником.

– Нет, ничего не говорил.

– Он познакомил меня и со своим другом – девушкой.

Мне показалось, что я почти увидел улыбку мамы, когда она повернулась:

– Джолин.

Дэниел кивнул:

– Он выглядел счастливым.

Мама слегка наклонила голову и села напротив него, поставив на стол две дымящиеся кружки.

– Но он сказал мне, что все не так… хорошо.

Не дрогнув, мама покачала головой и размешала мед в своей кружке.

– Нет, все в порядке. Мы все в порядке. Тяжело, когда они уезжают к своему отцу, но мы в порядке.

Дэниел вздрагивал каждый раз, когда она произносила «в порядке». Я не говорил ему, что мои родители расстались, но он, похоже, воспринял эту новость спокойно. Он прекрасно относился к моему отцу, хотя переезд отца вряд ли мог подействовать на него так же сильно, как на всех нас. Наверное, для него это что-то значило только потому, что причиняло боль моей маме.

– Я собирался зайти раньше. Проезжал мимо, наверное, раз десять.

Мама уткнулась взглядом в свою кружку, помешивая в ней ложкой.

– Я уверена, что ты был занят.

– Нет, не был. – Его прямота застала ее врасплох, так что ложка звякнула о кружку. – Я думал, что вы не захотите меня видеть.

– Нет. – Мама крепко зажмурилась, а потом снова открыла глаза. – Это не так.

– Я не хотел заставлять вас видеть меня.

Она никак не отреагировала, как будто ожидала, что он скажет что-то в этом роде.

Дэниел опустил руки под стол.

– Я не хотел, чтобы вы притворялись, улыбаясь мне, говорили, что все в порядке, когда мы оба знаем, что его не стало из-за меня.

Она втянула в себя воздух, что больше походило на всхлип.

– В любом случае я скоро уезжаю. В следующем месяце моя мама выйдет из больницы, и я уже упаковал почти весь ее скарб.

Мамины наполнившиеся слезами глаза остановились на нем.

– Мне очень жаль, Дэниел.

– Так будет лучше, новый старт… без него.

Мама протянула руку, и ее пальцы легонько постучали по столу в ожидании его руки. Дэниел по-прежнему держал руки на коленях.

– Нет, я не поэтому… – Он опустил голову. – Я никогда не говорил вам, почему не пришел в ту ночь. – Мамины пальцы сжались, и я почувствовал, что мои пальцы повторяют ее движения. – Я не говорил, потому что у меня нет веской причины. Он не был пьян в ту ночь и не зверствовал, и она не боялась. Я просто не хотел уходить, когда ей было хорошо.

Мамины плечи затряслись, и голос Дэниела сорвался.

– В ту ночь я мог бы уйти. Я должен был находиться здесь. Грег должен был спать в доме, и вы бы сейчас не сидели здесь и не плакали. Моя мама сейчас в таком состоянии, и я…

Мама отодвинула стул и подошла к нему. Сначала она просто положила одну руку ему на плечо, а другую – на предплечье. Я видел, что для нее это было тяжелое испытание.

– Простите, – пробормотал Дэниел так тихо, что мне пришлось податься вперед, чтобы расслышать его слова. – Мне так жаль, что он ушел, и еще больше мне жаль, что вы страдаете, хотя я мог бы это предотвратить.

Казалось, это добило ее, и она рухнула на стул рядом с ним и обхватила его руками. Все ее тело сотрясала крупная дрожь.

Поначалу он сопротивлялся, и при его мощи и стати ему ничего не стоило оттолкнуть ее при желании, но он не сделал этого. Он позволил ей обнять и прижать его голову к своему плечу, пока она проливала горькие слезы.

– Все в порядке, – сказала она. – Я люблю тебя, и все будет хорошо. Это не твоя вина. – Она подняла глаза к потолку. – Все будет хорошо.

Пальцы одеревенели, я с трудом оторвал их от перил, и только когда она сказала: «Я тоже постараюсь быть в порядке», туго натянутые пружины его тела и моего начали ослабевать.