Казино "Шахерезада"

Страйд поймал себя на мысли, что ему хочется рассказать Аманде все о себе. О том, как с потерей жены его жизнь вдруг потеряла всякий смысл. О встрече с Сереной. И о шоке, который он испытал, столкнувшись лицом к лицу с Лас-Вегасом и его пороками. О своих чувствах после того, как Серена призналась, что спала с женщиной. О грызущих его сомнениях, о трудном выборе, который предстояло сделать – продолжать работать здесь или уехать.

Но Страйд молчал. Так было легче. Он выскользнул из палаты, оставив Аманду. Она заснула, ее грудь мерно вздымалась и опускалась, пульс, участившийся от разговора, слабел. Страйд тихо прикрыл за собой дверь. У противоположной стороны коридора в кресле сидел Бобби с чашкой кофе в одной руке и раскрытым журналом – в другой. Он взглянул на вышедшего из палаты Страйда, и тот прошептал:

– Спит.

Бобби кивнул.

Страйд услышал трель мобильного телефона в кармане куртки. Проходившая мимо медсестра укоризненно посмотрела на Страйда. Он пробормотал извинения, добавив, что является офицером полиции, торопливо отошел в дальний угол и вытянул телефон:

– Страйд слушает.

– Детектив, – раздался в телефоне женский голос с иностранным акцентом, – меня зовут Флора Капати. Я содержу приют для престарелых дам на Баулдер-Стрип. Ваш номер мне сообщили в полицейском управлении Лас-Вегаса.

Страйд удивился.

– Да, миссис Капати. Чем могу вам помочь?

– У меня живет одна дама, ее зовут Беатрис. Так вот она утверждает, что вы совершили очень большую ошибку. В последние два дня она постоянно повторяет эту фразу. Потому я и решилась связаться с вами.

– Ошибку? Какую ошибку?

– Ну, я точно не знаю. В общем, Беатрис утверждает, что знала Амиру Лус.

Глава 55

Собравшиеся полюбоваться разрушением «Шахерезады» напоминали изголодавшихся по крови древних любителей казней. Тысячи зрителей топтались на автостоянке и зеленых лужайках, устремив взоры на здание старого казино. Люди толкались и вытягивали шеи, желая лучше рассмотреть событие, поминутно глядя на часы. Приближался полдень. Время казни.

Близлежащие улицы были перекрыты, а машины направлялись в объезд, западнее и восточнее. Наиболее ретивых зевак полицейский кордон удерживал на безопасном расстоянии от взрыва, но достаточно близко, чтобы они не пропустили ни секунды драматического действия. Вверху кружили вертолеты с камерами – это телевизионщики готовили горячие репортажи к шестичасовым выпускам новостей. Страйд уловил запах жареного мяса и догадался, что это обитатели Чарлкомб-Тауэрс устраивали на громадных лоджиях пикники в ознаменование важного события. Сегодня все превратились в вуайеристов.

Разумеется, и Бони тоже сидел на лоджии, один, на верхнем этаже дома, с бокалом виски в руке, как и все, боясь пропустить любую деталь. Впервые он не находился в центре внимания. Бони ждал появления дочери. Ждал секунды прощания с Амирой. Теперь уже навсегда.

День выдался удивительно подходящий для казни. Дул легкий ветерок. Лица палачей из взрывной команды сияли возбуждением. Знающие свое дело профессионалы, им было не впервой сносить отжившие здания, но даже и они, несмотря на свой разрушительный опыт и продуманность плана, в эти последние минуты перед подачей маленькой искорки, которая, пробежав по проводам, инициирует взрыв, заметно волновались.

Щебетали и трещали рации. Строительная площадка была готова, ожидали последнего сигнала, чтобы привести в действие электрику.

– Где же она? – проговорила Серена, стоявшая рядом со Страйдом, и беспокойно оглядела толпу.

– Приедет, – произнес Страйд. – Ее задержка – часть шоу.

Словно в подтверждение его слов толпа загудела. Со стороны одной из перегороженных улиц показался длинный черный лимузин. Он медленно проехал до центра Парадиз-роуд и остановился, мягко качнувшись. Водитель вскочил со своего места, подбежал к задней дверце и открыл ее.

Из лимузина вышла Клэр и часто заморгала, ослепленная вспышками фотокамер. Раздались приветственные голоса. На мгновение она показалась смущенной, затем на лице появилась широкая улыбка. Клэр помахала зрителям руками, точно не ожидала увидеть их. Страйд мысленно похвалил постановщика зрелища – и он, да и сама Клэр, артистка со стажем, с задачей справлялись безукоризненно. Клэр играла новую роль – холодного, уверенного в себе руководителя. Страйд разглядывал ее и думал, что актриса из нее получилась бы великолепная.