Казнь по кругу

— Тебя убьют, Сырцов.

Она страстно мечтала об этом. Год тому назад не столько за деньги, сколько растерянными жалобными бабскими уговорами наняла она частного сыщика Сырцова на поиски бесповоротно ушедшей из дома дочери своей Ксении. Для удобства в общении с наемным работником она ненавязчиво уложила его к себе в койку. Но Сырцов, как ванька-встанька, по брезгливости характера вырвался, вскочил и аккуратненько удалился. Удалился и отдалился навсегда.

Ксению он нашел, но домой не вернул, а поселил у своего отца-командира Смирнова, семейство которого стало для Ксении родным на все времена.

За что она возненавидела его? За то, что отбросил ее, как скучную и неинтересную игрушку? За то, что отнял у нее единственную любимую и вызывающую бешенство непутевую дочь? Она не знала этого и не хотела знать. Она хотела лишь одного: чтобы он исчез, чтобы он умер, чтобы его убили.

— Кто же? — небрежно поинтересовался Сырцов.

— Тебя убьют, Сырцов! — ликующим криком повторила Светлана.

— Кто же? — повторился и он, добавив в фальшивом недоумении: — Ваши быки, которые с трудом разбираются, с какого конца ружье стреляет?

— Быки не убьют, так менты застрелят! Тебя уничтожат твои же, понимаешь, самодовольная скотина, твои же!

— Всех моих мужей и любовников убивают, — вспомнил вслух давнюю Светланину фразу Сырцов. — А меня не убили, Светлана.

— Еще, — добавила к его реплике недостающую деталь Светлана.

— Скучная ты, зацикленная баба, — окончательно решил Сырцов и вежливо обратился к пожилому банкиру: — Так как мое предложение, Дмитрий Федорович, принимается?

За Дмитрия Федоровича ответила Светлана. Кратко:

— Убирайся.

— Вот что я тебе скажу, сучка в перманентной течке: бойся меня. Бойся всегда, бойся до конца недолгих своих дней. — Сырцов поднялся. Вскочила и Светлана, сладострастно предрекая:

— Скоро, скоро тебя застрелят! Я прикажу, и тебя застрелят!

— Ты уже приказывала. Но ведь не застрелили.

— Теперь я прикажу тому, кто застрелит обязательно!

— Валяй, — согласился Сырцов и в последний раз спросил у молчаливого, задумчивого папаши: — Так как?

— Подумать надо, Жора, — мягко отказался от предложения Дмитрий Федорович.

— Дело ваше. Но смотрите не пожалейте потом, — по-купечески предупредил Сырцов и кивком указал на моторную лодку, привязанную к одному из столбов-опор помоста: — Кастрюлька фурычит?

Не понимая, папаша поморгал. Со временем обрадованно понял:

— Лодка-то? А кто ее знает.

— Проверим, — решил Сырцов и бойко попрощался: — Спасибо за компанию!

Он шел к мосткам, когда она сказала ему в спину:

— Совсем скоро ты сдохнешь.

Не слышал он ее, а может, не хотелось отбрехиваться. С мостков Сырцов прыгнул в лодку, уселся перед щитком управления и, изучая его, громко, с недвусмысленным намеком запел:

Милый друг, наконец-то мы вместе.

Ты плыви, наша лодка, плыви.Сердцу хочется ласковой песниИ хорошей, большой любви.

— Нет, каков подлец! — восхищенно поделился с дочкой своими впечатлениями Дмитрий Федорович во время пения.

Сырцов завершил пение и изучение, отвязал лодку и, горестно помахав огорченной семейке, успокоил их:

— Я лодку у причала в Троицком оставлю, — и показал на еле заметное, почти у горизонта, игрушечное село на том берегу. — Пусть холуи ее там заберут.

Лихая и мощная лодка, взбив шипящий белый бурун на вираже, легла на курс и пошла по прямой. Светлана ладошкой провела по лицу — морок сняла — и спросила отца, глядя на уже точечную моторку:

— Зачем?

— Что — зачем? — не понял папа.

— Зачем он появлялся здесь?

— Затем, чтобы завести тебя, дуру, — объяснил неглупый папа. — Но тут же мне хочется повторить твой вопрос: зачем?

40

Холеный, благообразно седой и полный сил весьма пожилой господин поставил стопку фишек на зеро, и колесо закрутилось. Колесо еще крутилось, когда к господину почтительно подошли двое молодцов в безукоризненных смокингах и стали ждать окончательной его, колеса, остановки.

— Семь, — возвестил крупье и лопаточкой осторожно отодвинул фишки от господина. К себе. Главный из парочки решился. Склонился к уху господина и прошептал:

— Форс-мажор.

В окружении пяти закрывавших его амбалов господин ступил на искусно выложенные разноцветные мраморные плиты у входа в казино. И тут же из небытия явился могучий бронированный «рейнджер». Амбалы раскрыли дверцы, мгновенно занесли в салон господина, двое залезли вслед за ним, трое захлопнули дверцы и вскочили в «мицубиси»-джип, приткнувшийся в хвост «рейнджеру». Двинулись. На малом ходу «мицубиси» обогнал «рейнджер», и взамен в хвост встал англичанин-«лендровер». А теперь понеслись. Колонной. Проверялись на Садовом, основательно проверялись. Проверились, и с Черногрязской свернули на Покровку, а у ворот — налево по бульвару. Когда Покровский перешел в покатый Яузский, господин приказал водителю:

— Здесь.

Господин вышел как раз у двух гипсово-белых пятиметровых советских энтузиастов, охранявших торцовую арку здоровенного жилого дома.