Казнь по кругу

— А что мне было делать?

— Позвонить по телефону.

— Я не мог доверить такие сведения телефону!

— А что доверять? Доверять-то и нечего.

От возмущения Лева зашелся до краткой немоты. Преодолев недуг, гневно выкрикнул:

— Моя безопасность, моя жизнь — для вас ничто?!

Витольд Германович скривился как от лимона и брюзгливо сказал:

— Да не о том я вовсе.

— Тогда о чем же?

— Когда вы отъезжали от этого клуба, не заметили случайно, поехала ли вслед какая-нибудь машина?

— По-моему, вы держите меня за идиота, Витольд Германович.

— Но зачем же так! — протестующе воскликнул Витольд. Но Лева ровным голосом продолжил краткий монолог:

— Держите, держите. И, по-моему, напрасно. Мы проверялись на поворотах, мы трижды отрубались на светофорах, на проспектах у университета мы отследили всех возможных и невозможных преследователей.

— Дельно, дельно, — одобрил Витольд. — Можно даже сказать, профессионально. Откуда?

— У меня водитель из бывшей вашей конторы, — похвастался Лева.

Упоминание о бывшей его конторе Витольду радости не прибавило. Он продолжил беседу все так же вяло и заунывно:

— Следовательно, выявление и проверка ваших концов отпадают. Тогда единственное: отвлекающий маневр. Отвлекающий от чего?

— Чего не знаю, того не знаю, — недовольно откликнулся Лева.

Его очень обижало, когда он переставал быть основной темой беседы.

— А нам следовало бы знать, — назидательно заметил Витольд.

— Нам много чего следовало бы знать, — бодро отмахнулся Лева. — Что со мной делать будем?

— Ничего мы с вами делать не будем… Вы в безопасности.

— Кто же тогда в опасности?

— Наше дело.

Неправильно понял Витольда Лева. Понял так, будто Витольд сунул его носом в свое дерьмо и сказал: «Не суйся куда не надо, не твое это дело!» Обиделся:

— Ваше оно, обязательно ваше. Но, извините, и мое.

— Вот я и говорю: наше общее дело.

Поняв на этот раз все как надо, Лева ощутил себя руководящим мужем:

— Ваши соображения и предложения, Витольд Германович.

— Соображение одно: пора убирать Сырцова. А предложения появятся только после этого.

— Вы его уж сколько времени не то что убрать, отыскать не можете.

— Справедливый упрек. Пока он был пассивен, мы вели поиск обычным, я бы сказал, рутинным методом. Но пришла пора включить аварийную систему. Сегодня я нажму на красную кнопку.

— Нажимайте, а я посмотрю! — поерничал успокоившийся Лева.

— Извините, но я это сделаю в тиши и одиночестве.

— Да понимаю я, все понимаю! — Лева жизнерадостно наполнил повторно свой стакан, спохватился тут же — налил и в рюмку, кивком предложил Витольду выпить совместно и приступил к тосту: — За ваши будущие дела пить не будем. За успех не пьют. Выпьем же, Витольд Германович, за то, чтобы в этом мире все было хорошо. Для нас с вами.

Витольд вышел из-за стола, и они стоя, торжественно выпили. Витольд поставил рюмку на поднос и, соболезнуя, посоветовал:

— Вам бы отдохнуть, Лев Семенович.

— Что верно, то верно, — обрадовался Лева. — Так вы думаете, что мне ничто не грозит?

— Гарантирую.

Они сердечно расстались в прихожей. Витольд вышел на балкон. Он жил в мрачном ведомственном доме в начале Фрунзенской набережной. Внизу и через дорогу была Москва-река, а просто внизу — малая дорожка, на которой стоял широкий «мерседес». Из нелепой арки сбоку дома вышел Лев Семенович и шустро уселся в автомобиль. «Мерседес» двинулся к кинотеатру «Фитиль». На разворот.

Витольд Германович извлек из заднего кармана миниатюрный переговорник и, вызвав нужного человека, приказал в микрофон:

— Поднимитесь ко мне, Валентин.

Валентин поднялся через три минуты. Был он мелок, непритязателен, незаметен. Так, техник-смотритель из домоуправления.

— Слушаю вас, Витольд Германович.

— Где вы приняли этот «мерседес»?

— Второй пост засек его у станции метро «Парк культуры» перед спуском на набережную и опознал номера. После этого мы сразу же известили вас.

— Хвост не обнаруживался?

— Нет.

— Совсем-совсем нет, ни малейшего намека?

— Нет, — решительно подтвердил Валентин.

— Корзин говорил, что они проверялись у университета, а подъехали сюда не с Комсомольского, а по Садовому. Почему?

— Скорее всего, Витольд Германович, они отрубились на светофорах при повороте на Хамовнический вал и у Пироговки. Очень там удобные светофоры для этого. А уж потом по Пироговке. На Комсомольском же не за что зацепиться.

— Логично, логично. — Витольд постучал переговорником по передним зубам. — Значит, хвоста не было. Стопроцентно уверены, Валентин?

— Девяностопятипроцентно, — улыбаясь, выговорил длинное слово Валентин. — Пять процентов — на чудеса.

— Выпить хотите? — предложил Витольд, вспомнив «приветливые» остатки. Не пропадать же добру. Валентин улыбнулся еще раз и признался:

— Хочу, но не буду. Я могу идти?

— Спасибо вам, Валентин.