Казнить! Нельзя помиловать!

Берия, скорее всего вызванный Сталиным в столицу, решил развеяться - или приобщиться к богемной жизни… Ну и судьба занесла его сюда… А тут такое! И не обидишься - не на что: не дикий же он горец, чтобы кидаться на того, кто прикоснулся к его жене! Хотя - кто его знает?! А второй то - вроде как Богдан Кобулов - так и сверкает глазами! Не будь людей - зарезал бы! Хотя… - он же армянин… Ладно - прошёлся по лезвию бритвы - как мне потом это отзовётся, узнаю потом. А сейчас… Думаю - надо её спеть, хотя… - НКВД по мне плачет! Но мы ещё потрепыхаемся, адреналинчика покушаем вволю!

Запрыгнул на эстраду, подошёл к музыкантам. Те… - довольные, счастливые и… - немного напряженные… И чего это они - мне сам Зам наркома руку жмёт не чинясь… А может я чего не знаю? Ладно - всё потом, а сейчас, под занавес моего выступления - особая песня!

Зазвенели перебором струны гитары; мелодию подхватила то ли флейта, то ли кларнет, а за ним и пианино с ударными и погремушками

Гляжу в озёра синие. В полях ромашки рву… Зову тебя - Россиею! Единственной зову. Спроси - переспроси меня - милее нет земли… - пел, глядя поверх голов с нежностью - меня здесь русским именем. Когда то нарекли… И запел снова припев… Мой голос налился силой, полетел над залом, вливаясь в сердца слушателей, зачаровывая…

Закончился припев - я вытянул, раскинув руки, запел мощным, парализующим сознание голосом в проигрыше, загремевшем на весь зал - Ааааааа… А - ааа… Мой голос входил сознание, растекался по телу - каждой клеточке, вводя слушателя в благоговейный транс… Закончился проигрыш - прозвучала одиноко флейта и… второй куплет…

Красу твою не старили ни годы - ни беда… Иванами, да Марьями гордилась ты всегда… - пел снова негромко - не все вернулись соколы. Кто жив - а кто убит… Склонил на миг голову и вскинув - запел торжественно и сильно:

Но слава их высокая - тебе принадлежит! Повторил припев усилив звучание голоса и внушение на гордость! И снова - проигрыш с давлением на психику голосом! Третий - последний куплет…

Гляжу в озёра синие… В полях ромашки рву… - пел негромко…

Зову тебя - РОССИЕЮ! ЕДИНСТВЕННОЙ ЗОВУ! Не знаю счастья большего - чем жить одной судьбой… - нарастал мой голос, вливая в сознание гордость своей страной!

Грустить с тобой - ЗЕМЛЯ МОЯ! И ПРАЗДНОВАТЬ С ТОБОЙ! Повторил припев - мой голос уже не просто пел - он вибрировал, потрясая слушателей! И - проигрыш с моим пением одной буквой А…, но какими интонациями и воздействием на психику сидящих в зале! Закончился проигрыш; отзвучала в одиночестве флейта… В зале - тишина… Казалось - никто даже не дышит… Молчат - засранцы… Не хлопают… Ну ладно… Повернулся - а музыканты тоже в шоке - как только доиграли?! Прошёлся по ним - каждому долго жал и тряс руку, а певице - положил руку на плечо и поклонился слегка. Руководителю шепнул на ухо - Завтра приеду на репетицию - рассчитаемся… Не реагирует - негодяй: уставился на меня и пожирает взглядом! Там - у нас, я бы недоброе заподозрил, хотя и здесь голубые встречаются - особенно в наркомате иностранных дел… Хотя… - я не проверял…

Спустился с эстрады и пошёл в тишине к своему столику… И тут поднялся Малышев; за ним Фриновский и мужчины, а за ними и женщины стали вставать и хлопать! Зал, буквально - взорвался аплодисментами! Хлопали все - даже официанты! А вот Берия… Берия встал, после того, как встала его жена - Нина Берия. Так, значит Лаврентий? Завяжем узелок на память! Дошёл до своего стола, "свернул бошку" бутылке коньяка. Налил до краёв янтарную жидкость… Поднял рюмку:

- У всех у нас есть своя Родина… Но наша общая родина - СССР! За родину каждого и за нашу общую родину - СССР

- стоя, до дна!!!

Махнул разом обжигающую жидкость… Краем глаза заметил - сестрёнка так же лихо опрокинула в себя фужер с шампанским! Сел, а Наташка смотрит на меня - как на икону - восторженно, влюблённо.

- Не смотри так: я и так скромный, а ты засмущаешь меня совсем… В ответ выслушал порцию восторженных - пьяненьких комплиментов. Ну это ничего - хмель от шампанского скоро пройдёт… Сестричка снова защебетала, прерываемая только официантом - ставившим и ставившим на наш столик бутылки. С коньяком и шампанским. Типа: от нашего стола - вашему с уважением! Официант показывал столик; я вставал и делал лёгкий поклон - ответное уважение… А тут снова нарисовалась Кораблёва - со своим стулом и дифирамбы полились снова… И стало мне как то разом скучно… Или отходняк после дикого куража накатил… А зал шумел, обсуждал услышанное; переходил на частности или общности. В общем - зажил своей привычной ресторанной жизнью… Собрался было уходить, как вдруг…

- Слава - ты должен что то сделать! - приказным голосом бросила в лицо Малышеву его раздражённая происшедшим жена…

- Что я должен сделать моя хорошая? - улыбаясь хорошему настроению, так редко у него вывшему, спросил Малышев…