Казнить! Нельзя помиловать! (СИ)

… Кобулов поднял ногу, намереваясь опустить её ниже — на ступеньку, как я ударил его по шее ребром ладони: быстро, сильно — ломая шейные позвонки! Ребро ладони прямое, так что удар по шее не будет отличаться от удара шеей о ступеньку, да, к тому же — я постарался подправить полёт тела так, чтобы на шее были следы от грязной лестницы… Хрустнули кости; тело кувыркнулось вниз и покатилось по ступенькам. И распростёрлось на лестничной площадке между двумя пролётами изломанной куклой, при взгляде на которую любому становилось ясно — это не жилец! А вот хруст шейных позвонков сотрудники услышали тогда, когда тело катилось вниз. Кто то услышал, а кто то и вовсе ничего не услышал — я постарался! На площадке столпотворения, а я спустился вниз; перелез через перила на нижний пролёт — некогда мне ждать, пока народ рассосётся, да проход освободит… Вышел из подъезда и потрусил к своей машине… Зашёл в проход-колодец; вышел из невидимости; сел в свою машину и поехал к Красной площади. Надо в Кремль попасть — звонок сделать товарищу Сталину. Из города проблематично выйти на кабинет товарища Сталина, да и не впечатлит его такой звонок, а вот из Кремля…

В кабинете Сталина прозвенел звонок телефона. Сталин удивлённо поднял бровь — внутренний… Кто мог его беспокоить, минуя Поскрёбышева? Заинтригованный — поднял трубку…

— Сталин слушает… — бросил привычно сдержанно…

— Товарищ Сталин… — раздался в трубке незнакомый голос — это "Странник"… Сталин поневоле вздрогнул: "Странник" в Кремле? А голос, меду тем, продолжил говорить: холодно, отстранённо:

— Сегодня сотрудниками органов госбезопасности арестован в квартире, снятой для своего проживания, взамен добровольно сданной в АХЧ, бывший первый зам наркома НКВД Михаил Петрович Фриновский. Руководил арестом и обыском старший майор Кобулов… Сталин было открыл рот, то ли намереваясь задать вопрос, то ли что то ответить, но собеседник не дал, продолжив:

— Мне очень странно — вы, получается, таким образом благодарите преданных вам, партии, советскому народу сотрудников, которые очень много сделали для вышеперечисленных. В том числе и материально. И могли бы ещё много сделать. В будущем! А их — в НКВД под арест! Но… Если это не вы отдали приказ об аресте или санкцию на арест, то я ещё более удивлён: как и кто может в ВАШЕМ государстве арестовывать людей такого уровня без вашего согласия? Или пенсионер НКВД такого уровня — уже не фигура? Я удивлён этим — товарищ Сталин… — в голосе собеседника зазвучала ирония, а затем голос в трубке заледенел; зазвенели стальные, властные ноты:

— Я удивлен. Более того — я огорчён этим. ОЧЕНЬ ОГОРЧЁН! Сталин снова открыл рот, но в трубке раздались гудки — "Странник" положил трубку. Где то здесь — в Кремле! Вождь с каким то странным недоумением-обидой посмотрел на трубку в руках, словно ожидая, что вот она сейчас снова заговорит. Но трубка только гудела длинными гудками. Сталин положил трубку и поднял другую…

— Соедините меня с Берией! — бросил он резко. — Срочно!

Берия, вальяжно откинувшись на стуле назад, словно сидел в удобном и мягком кресле, высокомерно и насмешливо глядел на сидящего напротив него Фриновского: со скованными за спиной руками и сгорбленной фигурой. Пенсионер опустил голову, чтобы не видеть довольную ухмылку, ещё вчера — его подчинённого. Формально подчинённого, но всё же… В кабинете, после нескольких минут напряжённой тишины, раздался весёлый, полный издевательской вежливости, голос Берии:

— Ну что — Михаил Петрович: вот и довелось нам с тобой снова свидеться, чтобы поговорить по душам… Правда в такой вот обстановке — так ты сам в этом виноват! Помнишь мою просьбу на вокзале? И нужен был от тебя всего лишь маленький пустячок — поделиться информацией… Ведь в одном ведомстве работаем; одно дело делаем… Так нет: возгордился; не захотел поделиться — вот тебе и результат! Фриновский устало поднял голову и негромко ответил:

— Так я же сказал тебе Лаврентий Палыч: разрешит товарищ Сталин — я всю тебе отдам: мне не жалко… Тебе к нему нужно претензии предъявлять, а не ко мне. Тем более: мы в одной системе и правила ты знаешь не хуже меня… Хотя… Мне кажется — хуже… Фриновский замолчал, собираясь с мыслями и даже выпрямился…

— Мне кажется — ты не прав товарищ Берия… Мне кажется — ты залез в дела товарища Сталина! — выдохнул решительно бывший первый зам. Берия взлетел со стула, как в зад ужаленный!

— Ты! Сволочь! Шпион вражеский!! Не тебе мне указывать — кто из нас прав!!! — заорал, в бешенстве Берия… Фриновский вздохнул:

— Зачем мне тебе что то указывать? У нас с тобой сейчас разные уровни… Берия успокоился, сел, ухмыльнулся с превосходством:

— Это ты верно сказал Фриновский — разные у нас уровни… А потому — ты мне ответишь на все мои вопросы. Добровольно! А не ответишь — придётся ответить! Фриновский вновь сгорбился — не легко ему такое слышать, потому как он не по наслышке знал — сам принимал участие.