Кейджера Гора

— Скоро? — спросила я.

— Да, — ответил он, отступая вниз по лестнице, и низко кланяясь.

— Прощайте, Леди Шейла — Татрикс Корцируса, — сказал он.

Он ушёл. А я осталась.

Я услышал приглушённый расстоянием треск, а затем, через очень небольшой промежуток, новые звуки ударов, уже ближе, несомненно, от внутренних ворот.

От двери вестибюля, куда только что вышел Лигуриус, послышался звук устанавливаемых засовов. Всё, дверь была заперта с другой стороны.

Я сидела на троне, сжимая руки на подлокотниках, одна в огромном зале.

13. Золотая Клетка. Разговор с Майлсом

Дрожа от накатившего на меня ужаса, я вцепилась в подлокотники трона.

Вначале я услышала крики толпы за дверями, топот и звуки борьбы, потом дверь содрогнулась от тяжёлого удара тарана, и створки распахнулись, впуская бурлящее море мужчин и женщин, многие из которых были одеты в жалкие обноски, размахивающих ножами и дубинами, смешанных с солдатами влилось в тронный зал. Одна створка входной двери осталась криво висеть на одной петле. Толпа горожан, перемешанная с солдатами, обтекая тяжёлое бревно тарана продолжала заполнять зал, и рвалась к постаменту трона. У самого основания тронной лестницы, грозящие кулаками и оружием, бешено кричащие люди были остановлены солдатами.

— Порвать её в клочья! — слышались призывы из толпы.

— Порвать её!

— Вот она! Шейла — Татрикс Корцируса! — кричали мужчины в толпе.

— Это она! Шейла — Татрикс Корцируса!

— Это — она!

— Это — Шейла!

— Это Шейла — Татрикс Корцируса!

Я застонала. Я был испугана до такой степени, что уже была на грани обморока.

Майлс из Аргентума вложил свой меч в ножны, и вручив свой шлем одному из мужчин позади него, направился вверх по лестнице к трону.

— Пожалуйста, не надо, — простонала я.

Но генерал, резко дёрнув, сорвал парадную вуаль с моего лица. И вот я, хотя и была свободной женщиной, оказалась с открытым лицом перед мужчинами. Мое лицо было вскрыто для них, как если бы я была рабыней. Вскрытие лица свободной женщины, против её желания, считается тяжким преступлением на Горе. С другой стороны Корцирус уже пал. Его женщины, теперь у ног его завоевателей, теперь были немногим выше рабынь. Теперь только завоеватели могли решать, какую судьбу им предназначить, вплоть до их полного порабощения. За тем Майлс из Аргентума протянув руку сбросил с моей головы одежды сокрытия, и, оттянув их вниз до самого горла, продемонстрировал меня толпе.

— Вот в таком виде, я больше привык видеть Вас, — усмехнулся он. — Приветствую Вас, Леди Шейла — Татрикс Корцируса.

— А что если я — Тиффани Коллинз, с Земли — хрипло проговорила я.

— Ваше лицо, — заметил Майлс из Аргентума, — без сомнений, слишком хорошо известно сотням, если не тысячами горожан.

— Порвать её в клочья! — послышались мужские крики из толпы.

— В клочья её! — бесновались в толпе женщины.

— Я с Земли! — отчаянно крикнула а Майлсу. — Я — Тиффани Коллинз!

— Приведите сюда рабыню дворца, по кличке Сьюзан, — приказал Майлс из Аргентума, и из-за спин людей вытолкнули Сьюзан.

Я задохнулась от неожиданности. Она была абсолютно раздета, всё что ей оставили — это ошейник Лигуриуса. Её руки были связаны у неё за спиной.

В её нос было вставлено маленькое, круглое, тонкое кольцо, скорее всего подпружиненное, его протолкали через её проколотую носовую перегородку, держа открытым, а затем позволили защёлкнуться. К кольцу была пристёгнут тонкий поводок длиной около двух футов. Посредством такой конструкции можно было легко вести рабыню, а впрочем, и любую другую женщину тоже.

— Ты — Сьюзан, не так ли, — спросил Майлс из Аргентума, — Ты была личной рабыней служившей Шейле — Татрикс Корцируса?

— Да, Господин, — ответила она.

Генерал указал, что она должна встать на колени перед троном.

— Это — женщина, была твоей Госпожой? — указал на меня Майлс, обращаясь к испуганной рабыне у его ног.

— Скажи им, что я — Тиффани Коллинз от Земли! — обратилась я к Сьюзан.

— Она действительно с Земли, по крайней мере, я так думаю, Господин, — заплакала Сьюзан, — и именно это имя, она назвала мне раньше.

Я чуть не закричала от облегчения. Сейчас всё выяснится.

— А теперь забудь о всяких бывших именах и мирах, — велел Майлс, — как её звали здесь?

Сьюзан вдруг начала дрожать.

— Ты знаешь какое наказание грозит рабыне, которая лжёт, — напомнил Майлс. — Хорошенько подумай, моя маленькая красотка с кольцом в носу.

— Она — та, кто была моей Госпожой, — сквозь рыдания проговорила Сьюзан, — Она, та кому я служила как Шейле — Татрикс Корцируса.

Раздался восторженный рёв толпы.

— Простите меня, Госпожа! — заплакала Сьюзан, но по знаку Майлса, ведомая на поводке солдатом, торопливо, почти бегом, была вытащена из зала.