Кейджера Гора

Не давал мне покоя этот странный сон! Я проснулся посреди этого сна, или, может, мне только показалось, что я проснулся в этом, а на самом деле это было другое сновидение? В предыдущем сне, я видела себя стоящей на четвереньках, на покрытом плитками полу в странной комнате. Я была полностью раздета. Я видела ЦЕПЬ, которой моя шея была прикована к кольцу в полу. Друз Ренций стоял рядом, возвышаясь надо мной подобно башне. Я видела ПЛЕТЬ в его руке и довольную улыбку, змеившуюся на его губах. Я в ужасе смотрела на него. Он встряхнул длинными, широкими, гибкими ремнями плети. Боже! это была пяти ременная гореанская рабская плеть. Я в панике уставилась на качающиеся перед моим лицом ремни.

— Что Вы собираетесь делать? — с дрожью в голосе спросила я.

— Учить Тебя быть женщиной, — усмехнувшись, заявил он.

Кажется, именно в этот момент я и проснулась, или, вернее, попала в другой сон. Здесь был Лигурий. Я почувствовала сначала легкую щекотку от касаний покрывала, собравшегося у меня в подмышках и между ногами, а потом сразу мои руки оказались прижатыми к бокам тем же покрывалом. Кажется, я застонала. Странное ощущение, не совсем сон, и не совсем явь, создавалось впечатление, что я была в полубессознательном состоянии. Тут я почувствовала, что в комнате есть еще кто-то. Кто-то принесший маленькую, тускло мерцающую лампу. Лигурий удерживал скрученное покрывало правой рукой, я оказалась совершенно беспомощной внутри получившегося кармана. Его левая рука зарылась в мои волосы и сжалась. Больно! Он крепко держал мою голову. На лицо мне упал колеблющийся свет лампы. Все что я могла сделать в ответ на подобное обращение, лишь слабо застонать.

— Вы видите? — спросил он в сторону. — Разве не замечательно?

— Да, — согласился с ним женский голос, а следом появилось знакомое до боли лицо.

Я даже перестала дышать от удивления. Такое впечатление, что я смотрела сама на себя в зеркало. Женщина, стоявшая рядом с кроватью, как и я, ранее, днем, была одета в одежды Татрикс. Как и на мне, на ней не было вуалей. В безумии сна, в его причудливости, я, или кто-то на меня похожий, рассматривал меня. До чего же это странный сон!

— Я думаю, что она все сделает безупречно, — проговорил Лигурий.

— Ну, что ж, я так и предполагала, — ответила женщина.

Лигурий переместил правую руку, захватив край покрывала, стянутого на моей груди.

— Вы хотели бы увидеть ее полностью? — предложил он.

Я всхлипнула и застонала. Я понял, что он собрался сдернуть покрывало, обнажая меня в неровном свете лампы.

— Ты не столь умен, как думаешь, Лигурий, — усмехнулась та я, что стояла у кровати. — Ты, правда, решил, что я не вижу, что на самом деле, Ты просто жаждешь раздеть меня, причем прямо у меня на глазах? Решил развлечься?

— Простите меня, — улыбнулся Лигурий, первый министр Корцируса.

— Натяни покрывало ниже, — приказала она. — Ты и так уже показал мне слишком большую часть ее задницы.

— Конечно, — мужчина улыбнулся, и поправил покрывало, прикрыв мои ноги до колен.

— Мужчины — хуже животных, — скривилась она.

— Вы же отлично знаете о моих чувствах к Вам, — буркнул Лигурий.

— Они останутся невостребованными, — усмехнулась она. — Развлекайся со своими рабынями.

Эта женщина, склонившаяся надо мной, приводила меня в ужас. За недолгое время ее нахождения в моей комнате, я смогла почувствовать, что, не смотря на нашу с ней поразительную внешнюю схожесть, внутренне это была совсем другая женщина. Она казалась мне очень умной, несомненно, гораздо умнее меня, а еще решительной и серьезной. Она казалась резкой мне твердой и холодной, беспощадной и жестокой, можно добавить еще высокомерной, раздражительной, требовательной, надменной и властной. Вот такая женщина должна быть, а возможно и является истинной Татрикс. Конечно же, это более правдоподобно, что такая женщина смогла бы взять и удержать власть в таком городе, как Корцирус. Она этого достойна гораздо больше, чем я. Лампа снова приблизилась вплотную к моему лицу. Мою голову опять оттянули назад за волосы, резко, грубо и болезненно.

— Нет, она не столь красива как я, — удовлетворенно сказала женщина.

— Нет, — сразу поддержал ее Лигурий. — Конечно же, нет.

Жесткая рука наконец-то выпустила мои волосы из захвата, и две неясных фигуры направились к выходу из комнаты. Едва захлопнулась дверь, как я забилась на кровати, освобождаясь от оборачивавшего меня покрывала. А за тем опьянение от выпитого вина, а не исключено от снадобья, добавленного в вино, наконец, побороло меня и погрузило в лишенное сновидений беспамятство.

Из-за двери послышался приглушенный стук. Охрана сменилась. Какая мне разница, я все равно не могла запереть дверь изнутри.